Заклятые Враги (ЛП)

Ее лицо смягчается, несмотря на то, что глаза по-прежнему обжигают меня. Она не решается верить ни единому слову. Понимаю, но я никогда не лгал ей.

— Мысль о том, что эти придурки касаются тебя, добиваясь своей цели... — Качаю головой. — Я не мог позволить этому случиться. Я говорил правду тебе той ночью. Все. Что держал свои чувства при себе многие годы и не хотел, чтобы ты пострадала. Я просто не думал, что спасая тебя от них, окажется, что при этом делал тебе больно.

Магнолия поджимается, скрещивая ноги, обнимая и защищая себя, но в этом нет нужды.

— Лучше бы ты пришла ко мне. — В комнате жарко, душно. Я резко вдыхаю, пока воротник рубашки затягивается на моей шее. Ожидал, что многое почувствую, приехав сюда сегодня, но сильное, нарастающее негодование не было одним из чувств.

Последние пару лет...

Жить в пузыре замешательства и так скучать по ней, что не мог работать большую часть времени.

Все это было из-за чертового недоразумения.

Она ничего не говорит. Я не получаю объяснений или извинений. Что угодно, было бы неплохо.

Я поднимаюсь, и ее взгляд переключается на меня.

— Куда ты? — спрашивает она.

Я разрываюсь между желанием прижаться к ее губам безжалостным поцелуем и желанием сбежать отсюда.

— Я знал, что ты упрямая и немного самодовольна, Магнолия, но это, блядь, переходит все границы.

С этим я ушел.

Без понятия, куда.

Но я не могу оставаться здесь.

Не сейчас.

ГЛАВА 13 МАГНОЛИЯ ГРЭНТЭМ

Я не буду плакать.

Я не буду плакать.

Я не буду плакать.

Я делаю глубокий вдох и пересекаю зал, закрывая дверь квартиры, которая по-прежнему дрожит от последствий удара Ксавьера.

Планы на вечер больше нет. Не думаю, что смогу сидеть в баре, выпивать и клеить улыбку на лицо, притворяясь, что ничего из этого только что не произошло.

Мои пальцы дрожат, пока я отправляю сообщение Скайлар.

— Прошло неплохо.

Она отвечает минутой позже.

— Правда?

— Вовсе нет.

— Я сейчас приеду, — говорит она.

— Принеси вино.

***

— Я превращаюсь в алкоголичку. — Забираю бутылку вина у Скайлар, как только она заходит. — Перешла с выпивки раз в неделю на практически каждую ночь.

— Ты на взводе. — Скайлар кладет сумочку на стол. Жалость исходит из нее как чрезмерно набрызганные духи.

— Я так не могу. — Я оОткупориваю бутылку, как профессионал, и разливаю по бокалам. — Слишком тяжело.

Она берет себе бокал.

— Когда держишь все в себе многие годы, а затем жизнь внезапно заставляет тебя противостоять этому, когда меньше всего к этому готова, сложно справиться.

— Он защищал меня. — Голос становиться тихим. Я делаю тяжелый глоток, который в последствии трудно проглотить. — Когда Ксавьер говорил те ужасные вещи, он защищал меня. Несколько парней на конференции заключили пари, кто сможет затащить меня в постель. Он считал, что, говоря эти вещи, мог бы избавиться от них.

— Разве он не мог просто рассказать тебе о пари? Тогда бы ты знала, что не переспишь ни с кем из них.

Я качаю головой.

— Он не действует так. Если есть проблема, он хочет все исправить сам. Возможно, он хотел пощадить мои чувства. Если чего-то не знаешь, подобное не причинит вред.

— Благородно.

— Знаю, ладно? — Я фыркаю. — Я так зла на себя. Он тоже.

— Зол на себя?

— Нет, на меня. Он выбежал отсюда, распаленным. Никогда не видела его таким разгневанным.

Скайлар откидывает светлые волны с мрачного лица и берет меня за руку.

— Воу, Магнолия. Я-я не знаю, что сказать.

— Я облажалась.

— Тебе придется унизиться. — Скайлар встает, озаренная идеей. — Ты можешь все исправить. Тебе просто нужно унизиться.

— Я не буду унижаться.

— У тебя нет выбора. Ты должна сделать это, Магнолия. Если любишь его, то сделаешь все возможное, чтобы вернуть.

— Я даже не знаю, что сделать или сказать.

— Разберешься. Если он нужен тебе достаточно сильно, ты найдешь способ.

ГЛАВА 14 КСАВЬЕР ФОКС

— Данная цена не подходит этой квартире. Ты никогда не продашь ее по такой цене. Сбрось по крайней мере двести пятьдесят. Продашь ее через две недели. Гарантировано. — Хершел Гольдштейн машет пальцем перед моим лицом. Он последний брокер, который завалился ко мне в брокерскую контору утром в субботу.

— Спасибо за совет. — Я хлопаю его по спине, крепко обнимая. У него жесткие плечи, словно он удерживает слишком много энергии подобно Атласу. Признак мужчины, который слишком много думает. Я-то знаю. Хершелу нужно потрахаться, но судя по укороченным штанам и большого размера очкам из девяностых, которые носит до сих пор, перепихон — наименьшее из его приоритетов. — Пересмотрю клиентов, когда вернусь в офис.

Говорю то, что должен сказать, чтобы заставить его замолчать. Я знаю своих клиентов. Знаю правильную цену, и клиенты не откажутся ни на цент ниже заявленной. Я не новичок в этой игре. Тем не менее, не могу не задаваться вопросом, что думает Магнолия по поводу цены. У нее всегда лучше выходило с цифрами. Она занималась установлением цены и вела переговоры. Я занимался продажей.

— Очень хорошо. — Он поправляет очки на носу и направляется к двери. Я забираю вещи с кухонного островка и начинаю выключать свет.