Заклятые враги

В комнате было тепло, но неуютно. Она так и сидела неподвижно на кровати, поджав к груди ноги, хотя логичнее было бы поискать выход. Впрочем, Мон сделала бы это, если бы в подобном оставался смысл. Она — не Богиня, чтобы миновать все магические ловушки, на которые способен, оказывается, не только придворный маг, но и Его Величество, и… Что значит слово ведьмы из Вархвы, оказавшейся на чужой территории, против местного волшебника? Ну, так, средне, а если они ещё и учились вместе, то к её мнению могут даже прислушаться и поверить в то, насколько отвратительный Шэйран или сколько от него было проблем.

Но что значит слово кого угодно для короля, если в противовес будет мнение его родного сына?

И Моника была готова поклясться, что Рэй тут — вполне признанный. Не явившийся наследник, что желает познакомиться с папочкой, а принц, что его воспитывал с самого младенчества сам король.

Девушка не могла сбежать. Не могла ничего сказать или попросить о помощи, равно как и оказаться в каком-то месте, где ей помогут. Дарнаэла в Элвьенте любят все, за исключением тех, кто мечтает занять трон. Такие, конечно, есть, но Моника была уверена, что их интересы идут вразрез с планами Её Величества Лиары Первой.

А ещё — она внезапно почувствовала, что вера в её душе успешно раскалывается на две половины. С одной стороны, ведь королева никогда не говорила, что сына у неё нет, да и во всём остальном она — великое чудо своей страны, а с другой…

Эти проклятые крики о недостойных мужчинах… Ведь у Эрлы тоже был отец. И Моника не знала, кто.

Может, Лиара однажды рискнула и воспользовалась магией, что подарила ей дочь. А может, это была всего лишь очередная бурная ночь с любимым врагом.

…Лэгаррэ смотрела на солнце, прячущееся где-то за линией лесов. В небеса прорывались бордовые струйки лучей, что будто бы пытались воскресить день, но светило упрямо ускользало и желало отправиться на покой.

Сейчас от него осталась только тоненькая полоска багряных листьев на самых верхушках деревьев. Моника старалась сосредоточиться хотя бы на ней — да на чём угодно, лишь бы не на назойливом потоке собственных предельно глупых мыслей.

Шэйран не возвращался. Казалось, ему в одно мгновение захотелось изменить место жительства, чтобы не видеть больше надоевшую сокурсницу; не то чтобы Лэгаррэ очень хотелось его видеть, но, тем не менее, она с радостью покинула бы комнатушку, если б знала, что имеет на это право, без его присутствия. Связаться телепатически… Резерв всё ещё был слаб, хотя потихоньку силы собирались воедино.

Может, оно и хорошо, что Рэя ещё нет. Если она должным образом сконцентрируется, то быстро наполнится волшебством и потеряет свою глупую беспомощность. Трудно быть ведьмой первого уровня, даже если ты дотягиваешь до второго, а то и третьего — так или иначе, ограничения стоят что надо.

Мир от попыток медитации плыл и прыгал перед глазами. Сосредоточиться на определённой точке, как того требовал учебник по магической концентрации, не получалось. Моника ощущала себя безмозглым слепым котёнком, что окончательно затерялся в потоках времени и теперь не знает, когда уже можно открывать собственные глазки. Наверное, именно потому единственное, на чём удалось сконцентрировать внимание, то есть, дверная ручка, по закону подлости дёрнулось через минуты две после того, как Лэгаррэ направилась по протоптанной дорожке в транс. Дёрнулось основательно, а после дверь от раздражения её побеспокоившего едва не сорвалась с петель и не осыпалась занимательной кучкой пепла.

Шэйран на пороге оказался уставшим, недовольным, но не грустным. Скорее массово убивающим всех, кто попадался под взгляд, вспышкой синих глаз. Говорили, что это умела делать Самаранта, но почему-то Монике казалось, что это враки, а Высшая Тальмрэ просто активно набивала себе цену, пытаясь завладеть постом главы магической академии Вархвы.

— Что случилось? — Моника вынырнула из транса и попыталась сесть нормально, но Шэйран только досадливо отмахнулся, плюхнувшись рядом на, благо, достаточно широкую кровать.

— Ты случилась, — протянул он. — Ты и весь ваш проклятый, надоедливый женский род, от которого проблем в десятки раз больше, чем пользы!

— А конкретнее? — Моника не удивлялась, что Рэй так говорил. После матриархата Её Величества Лиары трудно было относиться к женщинам положительно. Наверное, именно по этой причине Моника и поверила в то, что между придворным магом и королём может что-то быть. Вот только о том, что эта связь вполне имеет шансы оказаться родственной, она как-то не предполагала.

— Что ты знаешь о Марте Торрэсса? — Шэйран зажмурился. Говорить с Моникой было просто, он знал её уже столько лет, что просто не мог поверить в то, что где-то в разговоре допустит досадную оплошность, а она за неё ухватится. В конце концов, Лэгаррэ не была предательницей своего государства, а он…

Наполовину принадлежал, к своему огромному сожалению, Эрроке.