Заклятые враги

Мон поднялась и подошла поближе. Пальцы как-то сами по себе пробежались по волосам — Рэй ещё ниже склонил голову, будто бы самым любопытным в этой комнате был пейзаж на ковре.

— Шэйран, я правда старательно пыталась забыть о своём прошлом, но это не делает меня настоящей эрроканкой, — она вздохнула. — Но это не делает тебе чести, что ты не знаешь ничего о своих же предках.

— О каких предках? — парень устало потянулся за свитком и раскрутил его, внимательно всматриваясь в закорючки, начертанные малограмотным человеком.

— Элементарных. О Дарнаэле Первом, например.

— И что я должен о нём знать?

— Ну… — Моника запнулась. — Это, конечно, государственная измена, наверное, — она мотнула головой.

— Я тебя помилую, — Шэйран поднял голову. — Давай, порадуй уже или добей окончательно. Пойду, повешусь на этом свитке, авось выдержит?

— У Дарнаэла Первого, говорят, был неисчерпаемый резерв, — выпалила она. — Ходили слухи, что король может магией испепелить полстраны, а потом восстановиться за полдня и закончить дело, а ему за это ничего не будет, потому правительство Элви и пошло на союз с Дарной, а Тьерроны получили трон. Потому что первая династия так колдовала. Вот. Но я тебе ничего не говорила!

Рэй кивнул и молча, с каким-то раздражённым выражением передал девушке список с начертанными на нём символами.

* * *

Потемнело окончательно. Полночь разорвалась на кусочки от яркого света — лунное сияние смешивалось с потоком мелких, надоедливых звёзд, и те вспыхивали то тут, то там, старательно падая под загаданные желания несносных романтических парочек.

Дворец, казалось, тянулся шпилем к небесам. Виднелась башня библиотеки; Шэйран подарил ей короткий мрачный взгляд и зашагал в противоположную от замка сторону. Конечно, выходить среди ночи никто ему не запрещал — но всё равно Рэй как-то опасливо осматривался.

Площадка, что была его целью, оказалась сразу же за дворцом, в преддверии садов. Тут часто сражались на мечах, а самое главное, наблюдать за полем боя можно было только став рядом или заняв специальные лавки вокруг. Среди ночи множество желающих так и не появилось, но, впрочем, огни магических боёв заметить всегда легче, чем сражения на мечах.

Шэйран остановился как раз по центру площадки и возвёл взгляд к небу, с отчаянным раздражением поминая незлым тихим тех, кто его сюда вызвал. В том, что противник будет не один, он даже не сомневался.

Они решили надавить на гордость. Довольно непрофессионально, но кто их знает, эту стражу. Чем они вообще думали, когда пытались выдать множество за одного, подписавшись в одной и той же точке одинаковым крестиком? Они сами начали играть не по правилам, ну что ж… Обходить установленные нормы не так уж и трудно, если твои соперники — всего лишь стайка самонадеянных людей, у которых магия хромает на все три больно выпрямленные извилины.

В свитке среди громадных формулировок, рассчитанных на, очевидно, необразованного человека таилось множество опасностей. Лишение магии — самая важная из них, но Шэйран не собирался отказывать.

Король Дарнаэл считал бои с помощью договорных свитков глупыми и ввёл на них запрет. После тот сменился строгим ограничением, но оно подразумевало, что несколько раз особо одарённые мстители могут воспользоваться подобным видом сражения. Вызывали с помощью особых свитков на магической бумаге, на которой невозможно было ограничить своего противника и лишить его силы окончательно, но можно было поставить условия, при которых она была бы действенна.

И они попытались поймать на этот крючок Шэйрана.

Откажись он — и на следующий день проклятые пограничники, решившие, что мстить на придворном маге легче, чем на королевском племяннике, распустят такие слухи, что даже объявление короля о том, что у него есть сын и, соответственно, законный наследник, не только его не спасёт, а ещё и похоронит.

Рисковать парень не собирался, по крайней мере, молвы ему в жизни хватало и без надоедливой отцовской стражи, что никак не могла успокоиться в своём приступе зависти.

Прошло ещё минуты две, прежде чем стражник наконец-то появился. Он был без тяжёлых доспехов и кольчуги, с одной, сиротливой шпагой — по условиям боя, они не имели права защищаться с помощью дополнительных материалов, кроме выбранного оружия да собственных сил.

Магия, конечно, считалась собственными силами, если относительно неё не прописывали несколько условий. Они в равной мере касались каждого участника боя, но Шэйран прекрасно понимал, что как раз это ограничение может сыграть только против него.

Могло бы, если б стража была чуть умнее.

— Прекрасный вечер, — промолвил он, внимательно глядя на своего соперника. Ладонь сама по себе скользнула на эфес шпаги, проверяя, есть ли оружие. Шэйран знал, что оно мало чем ему поможет, но всё же… хоть какое-то прикрытие в случае чего.

— Жаль, что придётся омрачить его трупом одного надоедливого мага, — протянул стражник. — Или ты наивно…