Заклятые враги

По этой причине, Шэйран пометил королевской кровью по меньшей мере три ближайших коридора, в которых он умудрился заблудиться, ибо забыл заклинание ночного зрения, а в простонародье банальный факел, внизу. Ну, не тащиться же в собственную комнату с этой деревянной палицей и огоньком на конце! А то Мон опять прицепится, заявит, что профессиональный волшебник мог бы и поколдовать и видеть в темноте безо всякого фонаря или чего-то в этом роде… Ну, не учился он, ну, не читал дополнительные книги, так что от того, вешаться идти? Так вытянут из петли, отчитают, а потом всё равно усадят на трон, чтоб им пусто было.

Он искренне верил в то, что Моника видела на его мягкой кровати под действием волшебного порошочка, который мирно перекочевал в девушке в чай в один из некоторых милых моментов, десятый сон, вот только стоило открыть дверь, как Рэй понял, что немного ошибся с соперницей.

Чай Лэгаррэ не тронула. Естественно, это вам не Реза, доверчивая и добрая, хотя и не Мизель, что тебя заставит попробовать, а только потом удовлетворённо закивает и позволит и себе сделать пару глотков. Но нельзя сказать, что уверенных и без сбора противоядий в сумке, что её повесила на крючок рядом со столом.

Моника сердито скрестила руки на груди и смотрела на Шэйрана так, словно он только что смертельно её оскорбил. По этому пристальному взгляду парень окончательно осознал… не свою вину, конечно же, но глупость точно.

Она не просто не хотела чай или заподозрила его в чём-то, она прекрасно понимала, что именно за средство там оказалось.

…Шэйран порадовался, что единственным светильником в комнате была луна. Колдовать не хотелось, равно как и познавать гнев Моники, поэтому он успешно спрятал шпагу куда-то в угол комнаты и принялся переодеваться.

Пожелает — отвернётся.

— С какой целью ты насыпал эту дрянь мне в чашку? — спросила она как можно более холодным тоном, хотя возмущение буквально дрожало в голосе с такой неимоверной силой, что можно было задохнуться от его мощи.

Причём задохнуться не Монике, а Шэйрану.

— Ну…

— Я спрашиваю, с какой целью? — Лэгаррэ всё-таки слишком заигралась в суровую преподавательницу, но у Шэйрана не было сил спорить с нею. Парень молча разлёгся на кровати, так и не удосужившись сменить брюки, все изгвазданные в земле, или перевязать собственную очевидно глубокую рану.

— Отстань.

Моника поднялась. Шэйран не видел, но зато слышал и вполне мог представить её неимоверно грозный вид.

— Если ты надеялся, что получится воспользоваться мною… О Богиня!

По характерному щелчку пальцев, что прозвучал после первого предложения, Шэйран понял, что свет включили — Моника зажгла огонёк, а ещё что он и вправду необразованный дурак, что не смог вспомнить настолько элементарную с магической точки зрения вещь, как небольшой пульсар, способный осветить коридор в радиусе трёх метров. Это ж даже не боевой, а так, светильник… А он вспоминал заклинание ночного зрения, придурок!

По тону предложения уже второго с внезапной ясностью парень понял, что на самом-то деле рана немного серьёзнее, чем он мог себе представить.

Моника прекрасно знала, куда он шёл, потому что видела свиток, но если б Рэй поступил так, как они договаривались, шарахнул магией сразу же…

Но на сразу же хватило б ширины её резерва. Его же — максимум на четверых одновременно, потому что свой спектр силы следует расширять, если, конечно же, он не собирается прямиком на тот свет. И силу контролировать учиться тоже следует, ведь только сумасшедший действительно может рискнуть и позволить себе такую отчаянную глупость — игнорировать дар.

— Как же тебя так угораздило? — прошептала почти испуганно Моника. — Это… Это кто? Больше ран нет?

— Спи.

— Шэйран! Это надо залечить и забинтовать! — возмутилась Лэгаррэ.

— Ты мне не родная мама и не бабушка, чтобы беспокоиться о сохранности моей руки, — прошипел Шэйран. Боли он почти не чувствовал, потому что уничтожить её смог — но лучше б учил не это заклинание, а кровоостанавливающее.

Моника и вправду забралась в постель и положила узкую, прохладную ладошку куда-то на поверхность раны.

Рэй зашипел от боли, сцапав по пути подушку, словно собираясь возместить всю ненависть на неё.

— Расслабь руку, — приказным тоном сообщила Моника. — Немедленно. Если хочешь, чтобы я правильно всё вылечила.

— Зачем ты это делаешь? Как же это ваше… А, вот! Мужчины — презренные существа, и ни один из них не заслуживает…

— Ты, горе луковое, наследник королевский! — возмутилась Моника. — Во-первых, я не могу оставить на произвол судьбы сына Её Величества Лиары, даже если лично мне его хочется придушить, во-вторых, ты представил меня своей помощницей, а не выдал королю Дарнаэлу, значит, мне лучше с тобой сотрудничать, а в-третьих, если ты не лжёшь относительно своего волшебного дара, то это очень любопытный и магически парадоксальный случай…

— Я в этом списке однажды услышу, что я тебе немного нравлюсь?

— Ни за что! — уж слишком самоуверенно, чтобы это было правдой, ответила Лэгаррэ, и Шэйран едва заметно улыбнулся.