Заклятые враги

…Эльм оттолкнул её в сторону прежде, чем девушка вообще успела что-то понять. Он даже как-то выдернул стрелу из колчана, подхватил лук, и принцесса осознала, что, может быть, от её попыток было бы куда больше пользы.

Эльм выстрелил прежде, чем Мэллор начал колдовать.

Плющ не собирался ждать. Он рванулся вперёд, и стрела так и не достигла своей цели. Её оплело со всех сторон, а после швырнуло обратно, уже оперением вперёд.

Эльм едва успел увернуться. Второй у него не было — зато была шпага. От неё, как показалось Эрле, будет слишком мало толку, но мужчина всё-таки успел выдернуть её из ножен и рубануть по первому ростку, что выбился из-под земли.

— Вы так наивно полагаете, что могли бы от меня сбежать, — хихикнул Мэллор. — Я же сказал, она мне нужна. А всё остальное не имеет значения.

Он опустился на одно колено, и ладони с лучами-пальцами коснулись земли. По траве в разные стороны разбегались волны, что будто бы пытались пронзить насквозь всех, кто имел смелость на них наступить, и в них буквально ощущалась отчаянная боль. Боль, которую слишком трудно и бессмысленно было толковать в очередном приступе страха.

Волны упрямо разбегались.

Эрла вскочила на ноги. Она видела уже, что может сделать с человеком растение, и не планировала всё это повторять.

Её шпага в руках выглядела косоруко, и сама принцесса очень сомневалась в собственных умениях фехтовальщика. На ногах она стояла едва-едва, но перерезать настойчивый зелёный побег, что уже подбирался к правому запястью, сумела.

Казалось, Мэллор зашипел от боли. В глазах Лесничего вновь вспыхнуло то самое безграничное безумие, что и прежде, и он вскинул руки.

От них зелень не оторвалась и не помчалась зелёными столбами в небо. Нет, ничего книжного и прекрасного, да и это вряд ли можно было назвать зрелищным. Скорее просто банальный росток ринулся к горлу — и Эрла попыталась изогнуться, вывернуться, направить оружие так, чтобы перерезать растение.

Зелень стала частью Мэллора. Его душой, чем-то таким, что дышало вместе с естеством волшебника.

Он без неё не мог жить.

Не мог существовать, как что-то свободное, самостоятельное, способное на мысли или хотя бы чувства.

Он давно уже был растением, которое не могло чувствовать ничего, кроме того, как соки земли постепенно поднимаются по нему, брызжут из каждого лепестка, старательно душат всё живое вокруг. Он ненавидел и лес, и всё на свете, кроме себя самого, кроме единственного растения, которое пытался хранить. Кроме проклятого, отвратительного ростка плюща, которым давно уже был сам.

Руки больше не руководились сознанием. Она не знала, что вообще направляло каждое движение шпаги, но лезвие внезапно вывернулось так, что острие оружия столкнулось с плющом.

Прежде чем Мэллор сумел остановить свой росток, он был ранен как минимум на несколько десятков сантиметров. Маг зашипел — на лице появился длинный кровавый порез, явное свидетельство этой пагубной для зелени связи.

В руках тут же появилась боль. Они словно налились в одно мгновение свинцом, превратились в что-то до такой степени тяжёлое и неподъёмное, что управлять собой не было никакой возможности.

Эрла скосила взгляд на Эльма. Ещё одно нападение он сумел отбить, но тоже выглядел уставшим. Плющ успел коснуться его кожи.

Сок его смог-таки пролиться на руки Эрлы.

Это было концом. Действительно, как они столь глупо, наивно могли себя вести, не догадались, что каждое прикосновение гадкого растения ядовито? А когда Мэллор оплетёт их этими жуткими творениями с ног до головы, что будет тогда?

Сплошную зелёную стену невозможно было изрубить. Она прижимала их к деревьям, но пока что обвивала только там, где кожу прикрывала одежда. Оплавленная шпага валялась где-то совсем рядом, Эльм вынужден был отступить и теперь с ненавистью смотрел на каждый паросток, что пытался к нему прикоснуться.

Мэллор пошатнулся. На мгновение зелёная стена пошатнулась, отодвинулась, посунулась на несколько миллиметров.

Он обернулся.

За спиной стояла Нэмиара. Волшебство клубилось вокруг её ладоней, и она была готова спустить его с цепи каждую секунду.

Растение вернулось к своему делу уже без ведома хозяина. Эрла не могла шевельнуться, хотя очень хотелось. Она бросила взгляд на Эльма, но тот сосредоточенно взирал на Нэмиару, и только теперь девушка поняла причину.

Мэллор обращал её обратно. Ноги уже превратились в ствол берёзы, волосы обращались в ветви и зелёными листьями спадали почти до колен, и только на руках до сих пор вспыхивала потоками магия. И она в отчаянье шептала что-то, повторяла, подобно формуле, одно и то же слово, значение которого Эрла никак не могла понять.

Лесничий повернулся к своим пленникам.

— Пророчица станет милой берёзкой в этом лесу, — протянул он с такой довольной улыбкой, что хотелось перестать дышать. — Твой кавалер превратится в пепел от моего яда. А ты, красавица, родишь мне Её. Поможешь мне воскресить Её, слышишь? — он подался вперёд. — Я знал, что королевская кровь поможет это сделать. Пророчица мне сказала. Ну что… начнём с…