Заклятые враги

Он смотрел на них с плохо скрываемым торжеством. Видеть народ Эрроки под ногами, зная, что ты не собираешься подчиняться — приятное дело. Пусть это и считается злорадством, мужчине было наплевать на то, что они подумают после.

Тэзра не выиграет.

Это Лиаре можно уступить. Проиграть сражение номер один, выиграть номер два, и так дальше. По очереди. Ей это нравилось. Тогда это придавало некоторого… Пыла.

А боль — она не имела значения. Лиара не умела ею манипулировать.

Мужчина повернул голову. Королева смотрела на толпу — белоснежное платье, кроваво-рыжие в свете восходящего солнца волосы. Ещё так рано! Прохладно — ей и вправду хочется завернуться в что-то тёплое. Эррока — это вам не Дарна, тут можно здорово замёрзнуть, если не позаботиться об этом заранее.

Он вновь повернулся к людям.

— Король Элвьенты Дарнаэл Второй Тьеррон, — громогласно-самоуверенно заявила Тэзра, — собирается сказать вам о чём-то.

Можно пойти на попятную. Воскликнуть, что всё это принуждение. Дешёвый театр, когда актёров в труппе слишком мало, а надо ведь продемонстрировать что-то сродни силе, верно? Он мог это сделать. Мог вопить им о пыткам, чтобы узнали те, кто не в курсе, но народ редко бывает наивен.

— Собираюсь, — ладони привычно легли на поручни балкона. Так он часто разговаривал со своим собственным народом, выходил из тронного зала. Рукава рубашки чуть подскочили — те, кто мог это понять, уже успели осознать, зачем на его руках оказались подобные браслеты. — Здравствуйте, жители Эрроки. Здравствуйте, — лицо искривила презрительная усмешка, — Ваше Величество. Ваша Высшая Ведьма очень хотела, чтобы я кое-что вам сказал. Но, боюсь, — Тэзра натянулась за спиной, словно струна, — у неё плохо получается манипулировать. Посему… Готов заявить, что это исключительно моё… Как она считает, несломленное мнение.

После этого можно сказать то, что просят. Чтобы отпустили. Он и так проявил достаточно свободы. Для мужчин Эрроки это верх непослушания.

Они уже смотрят на него, как на героя.

Но в Элвьенте не имеет значения, мужчина ты или женщина. Ты либо побеждаешь, либо проигрываешь. Нет среднего звена. Нет оправданий.

И он не собирался их выдумывать.

— Что же… Нет, — пальцы сжали поручни с такой силой, что балкон, казалось, должен был осыпаться жалкой крошкой. — Нет, я не собираюсь отрекаться от престола. Более того, я не скажу, что она права, — он перевёл взгляд на Тэзру. — Есть… Королевы. И Короли, в принципе, тоже. Была ведь у вас Эрри, у нас — Первый. Может быть… — он перевёл взгляд на Лиару, — Королева и Король есть и сейчас. Но, будьте уверены, — он усмехнулся, — мужчина вы или женщина, это не имеет особого значения. Не в этом измеряется сила или слабость. Тут мужчины, как говорит ваша Высшая Ведьма… — когда ж она догадается его остановить? Неужели до сих пор настолько самонадеянная? — Слабы. Должны признавать поражения. — Ах да! Она так не хочет, чтобы Лиара была свидетельницей этого. Но ведь Лиа-то уже догадалась. Народ не понял, Тэзра не поняла, но Лиа догадалась. — Мужчине в этой стране полагается поддаться. Склонить голову в согласном кивке. В таком случае, я принимаю правила, — он подался вперёд и буквально чувствовал самодовольство Тэзры. — И чтобы их не нарушить, вынужден буду… — она буквально слышала уже это «сдаться» и «отречься», — признать, что поступаю абсолютно по-женски. Если верить вашей, Эррока, религии. Но лучше я уж буду дамой, чем слабым и ничтожным существом, — Дарнаэл резко выпрямился, говорил быстрее, чем следовало, но время не терпит промедлений. — Раз уж тут так полагается, пусть. Но отрекаться… Отрекаться я не буду. И если в этой стране наследный принц колдует лучше, чем принцесса, это повод пересмотреть приоритеты, а не отрицать его существование!

Толпа загудела.

Принц? Ведь королева Лиара прилюдно утверждала, что она скорее убьёт своего сына, чем позволит ему жить. И его, в конце концов, не существует.

— А ещё, — заколачивая последние гвозди в собственный гроб, протянул Дарнаэл, — я бы на вашем месте уточнил, как возможно непорочное зачатие, подарившее мальчика прелестной Высшей Ведьме и сына с дочерью вашей королеве.

Тэзра захрипела за спиной. Стража потянула его за плечи, что-то рвануло — магическая пелена растянулась между балконом и толпой. Лиара что-то кричала — кажется, призывала людей к порядку. Требовала не слушать. Они ведь просто сглупили. Не успели доломать игрушку, как уже потащили её в мусорный бак.

Тэзра впивалась длинными ногтями ему в плечо, и Дарнаэл даже через рубашку видел, как выступает кровь. Но сдаваться — последнее дело. Разве нет?

* * *

Она ударила его по лицу с такой силой, на которую только была способна. Но женские руки всё равно оказались слишком тонки для того, чтобы сломать ему челюсть — и слишком хрупки, чтобы стереть эту улыбку, бесконечную, не способную раствориться, с лица.