Заклятые враги

Нет, это письмо явно не предназначалось для чужих глаз, но они и чужими-то не были. Скорее уж немые наблюдатели того, как успешно катится ко всем чертям — тем самым, змееподобным, — их маленький мирок и довольно крупное королевство.

Тэзра, казалось бы, упивалась тем, что король спасти сам себя не мог, равно как и не имел такой возможности выбраться на свободу. Ей нравилось сообщать о всех его мучениях, нравилось добивать бедного Кальтэна и доводить его до белого каления, нравилось сочными, яркими фразами описывать то, что она делала.

Конечно же, если верить ведьме, то Дарнаэл давно уже сдался, а теперь доживал последние дни. Но Анри не верила.

— Вряд ли, — наконец-то срывающимся голосом промолвила она, — он на самом деле… Так быстро всё отдал. Я думаю… Она просто считает, что Сэя, чтобы спасти своего супруга, обязана отдать всё прямо сейчас, дабы только его отпустили.

Кальтэн кивнул.

— Это на неё похоже, — он уже и не говорил о том, что его прелестная Тэзра была хорошей и никому никогда не причиняла вреда. Сейчас подобные замечания казались предельно лишними, а самое главное, были абсолютно бессмысленными. Конечно же, Тэзра очень даже причиняла вред, и Кальтэн сам бы отправился к праотцам, если б не влияние Дара при дворе — и на Высшую Ведьму, тогда, впрочем, обыкновенную магичку, тоже.

Непорочное зачатие! Чего только стоило то, что эта её выдумка стала реальностью. Да, удивительно, она столько говорила об этом Лиаре, что в преддверии нового ритуала Дар не выдержал, сорвался с места и бросился в столицу. Конечно, Кальтэн узнал о том, что король туда отбыл, уже после, со слов Шэйрана, но он знал, что принцу-то верить можно. Зачем Рэю лгать о судьбе собственного отца? Если б король не желал отдать власть своему сыну, конечно же, у Шэйрана появились бы определённые причины для мести, но сейчас — нет, вряд ли.

Они — не идеал отношений отца и сына, но друг друга определённо ценили и уважали. И любили, разумеется, только не в том сумасшедшем смысле, что вкладывал в это слово излишне глупый Вирр.

— Я должен его оттуда вытащить, — Кэор даже не собирался дочитывать письмо. — Если он ещё жив — а он жив! — я должен его оттуда вытащить.

— Этим следует заниматься кому-то другому, а не наследнику престола, — сухо отозвался Кальтэн. — Пожалуй, я…

Кэор отрицательно покачал головой.

— Во-первых, он мой родной дядя. Во-вторых, я его личный стражник, должен был уследить, — выглядел парень слишком бледным, как на дарнийца, но даже Кальтэн отлично понимал, что это его от Эрроки не спасёт и конспиративности в образ не прибавит. — И… нет, там оставлять его нельзя. А тут есть королева, да и Шэйран — пусть они и правят. Мне-то куда.

— Я тут не останусь! — взвилась Анри.

— А ты почему?

Она не хотела пояснять. Кальтэну и его сыну знать необязательно, а Кэор и так всё прекрасно понимал. В ту ночь она звала его по имени, разумеется — не Кэора, того, кто ей в алкогольном бреду прибредился совсем-совсем рядом.

И, кажется, шёпот «Дарнаэл» обмануть мог мало кого — Дарнаэлов в стране не так уж и много, а особенно тех, что могли бы вызывать у девушек довольно пристальное внимание, чего уж тут удивляться?

— Я должна, — мотнула головой Сандриэтта. — Толку тут с меня? А там, может быть… Может быть, я буду немного полезной.

— Вас попросту не пропустят через границу.

— Пропустят, — Кэор вздохнул. — Она закрыта на королевскую кровь, моя — не так уж и жидка. В любом случае, это не имеет значения. Вы останетесь тут, это я вам сейчас говорю не так подчинённый или стражник, а как наследник престола. Понятно?

Кальтэн осклабился.

Он тоже чувствовал себя виноватым. Тоже порывался выдвинуться в путь — и смотрел на Кэора не менее упрямо. И без того было понятно, что ни один из мужчин не сдастся, хотя присутствие что первого, что второго во дворце имело большое значение.

— Вы ведь ничего не знаете в Эрроке, — внезапно отозвался Антонио. Белый даже на фоне снежных простыней, он протянул руку, пытаясь усадить на место своего отца, которого, впрочем, так и не принял. — А я…

— А ты остаёшься тут и рассказываешь королеве или принцу о том, что случилось, — Анри впихнула в руки ему конверт. — Думаю, этого будет вполне достаточно. Или нет? А мы с Кэором вдвоём прекрасно справимся.

Ей не хотелось бы говорить это странное «мы с Кэором», но ведь тот не сделал ей ничего плохого, верно? А их общая, сотворённая на двоих пьяная глупость — во-первых, не так уж и неприятно, во-вторых, ничего особенного не случилось.

Сотни, тысячи людей творят подобные ошибки. К тому же, Кэор умеет держать язык за зубами, тема «какова вон та девица в постели» достоянием всей монархии не стала, разумеется.

— Надеюсь, — с нажимом промолвила она, — против моей компании ты ничего не имеешь, королевский наследник?

— Ничего, — отозвался Кэор. — Но я думаю, что отправляться надо чем быстрее, ведь даже если Его Величество всё ещё держится, чем скорее мы там будем…