Заклятые враги

Она отвернулась. Шэйрану хотелось спросить, передала ли ей Мон, или, может быть, она сама догадалась, но, тем не менее, было видно — Мизель его уже больше не видела. Только корону с пылающими рубинами и сапфирами — будто бы совмещение элвьентской и эрроканской.

По правде, они обе были не такими уж и прекрасными, как пелось в песнях. Мамина — если Рэй видел именно её, — больше походила на какой-то сплющенный лист, потому что корону богини Эрри положили в могилу заместо самой богини.

Папина была более впечатляющей, но постоянно сползала на лоб, поэтому, когда он её надевал, вынужден был за специальные уступы прикалывать к волосам шпильками. Выглядело всё так, будто бы лучшие куаферы страны с утра трудились над причёской Его Величества и крутились вокруг него со всевозможными расчёсками, потому Дарнаэл любил свою корону так же, как и церемониальный белый парик.

Последний он выбросил в окно, но корона была дорогой, потому осталась где-то у него среди казённого золота, в сокровищнице во дворце.

И вытащат её оттуда, наверное, не раньше, чем Дарнаэл отречётся от престола — по крайней мере, для того, чтобы надеть сие именно на его голову.

…Впереди показалось море. В ночной темноте оно больше походило на смолу — так же отвратительно тянулось к ногам и отчаянно пыталось захватить больше жертв в свои лапы. Почему-то Рэю было отчасти противно — он не так уж и любил глубину, если учесть даже тот факт, что был дарнийцем.

Смешно, но среди жителей Дарны добрая половина не умела плавать — по крайней мере, далеко никто не заплывал. Море злое, особенно в холода.

Рэй, конечно, плавал, и далеко, но без особого желания. Его отец, впрочем, тут тоже не слишком геройствовал — хотя, наверное, мог, Шэйран как-то и не сомневался.

Мизель было отстала, но стоило ей заметить, что принц не замедлил шаг, как она моментально бросилась к нему.

— Неужели нас так просто отсюда отпустят? — недоверчиво переспросила она, оглядываясь по сторонам.

Будто бы в подтверждение над головой пролетела стрела — но она была направлена явно не в них.

Может, сигнальная?

Кончик стрелы пылал каким-то заклинанием. Очевидно, направлена она была именно в лодку — но оказалась вовремя разрубленной мечом Эрри и теперь тонула в море, испуская громкое, змеиное шипение.

— Предатели, — выдохнула женщина, пряча оружие в ножны. — Дар, ты там ещё долго?

— Заклинание не наполнено силой, что я могу сделать? — он обернулся на Шэйрана и раздражённо махнул ему рукой. — Иди сюда — да поживее. Попытайся влить чистую силу в эту лодку, да побыстрее.

Судно было маленьким, неудобным — Монику едва-едва удалось устроить так, чтобы она не выпала в воду при малейшей же сильной волне, и Шэйран опасался, что его заклинания могут сделать только хуже.

— Я сегодня… — он запнулся. — Ты уверен, что сил хватит?

Взгляд бога был настолько раздражённым, что Рэй лишь послушно приложил ладонь к импровизированной корме — ему казалось, что лодка одинакова с каждой стороны.

Когда-то давно, в детстве, отец брал его в морские путешествия на огромных кораблях. Ему было лет двенадцать, папа определённо веселился — мать поехать не могла, её тошнило, — а Рэю нравилось лазить по мачтам и смотреть на бесконечные морские просторы.

Конечно, он не думал, что поплывут они на чём-то подобном. Но судно, на котором их перевозили вместе с Тэром, казалось куда более пристойным.

Лодка, рассчитанная на четверых, шестерых уместила с огромным трудом. Моника всё бледнела и бледнела, и её по-хорошему следовало бы положить не на дно шаткого судна, а в кровать, да и перевязать раны, вот только времени у них не было.

Лучше пострадать немного, чем погибнуть от эльфийских стрел.

— В тебе есть море силы, — тихо проронил Дарнаэл где-то над ухом. — Поспеши что-нибудь сделать, пока нас не подожгли.

— Почему ты не можешь ничем помочь?

— Потому что из-за твоих стараний Тэллавар впитал мою силу, забыл? — Дар скривился. — Скорее.

Эрри вновь встала, потянулась за своим мечом, будто бы желая бороться с воздушными снарядами, но лодка словно сорвалась с места.

Шэйран оторвал ладонь от кормы — на ней в форме его руки появился жжёный след, — и устало опустился на узкую лавку. Голова Моники лежала у него на коленях — она, казалось, пришла в себя, но не могла понять, что происходит.

Эрри стояла на самом носу лодки и всматривалась куда-то в даль. Она натянулась, словно тетива, и была готова сорваться в каждое мгновение — но и стрелы не были столь сильны, даже эльфийские, поэтому у них не появилось ни единого шанса добраться до лодки.

Та летела так быстро, что ветер оглушал их и забивал дыхание. Дарнаэл явно порывался что-то сказать — но вынужден был всё время отворачиваться и смотреть на родной берег, пытаясь вдохнуть хотя бы капельку воздуха.

Кончики ушей у него покраснели, то ли от возмущения, от ли от дикого, жуткого ветра.

— Сколько сил? — наконец-то перекричал он окруживший их гул. — Сколько ты вложил в эту проклятую лодчонку?

— Сколько было, — повёл плечами Шэйран.

— Молись, — Дарнаэл подался вперёд, прикрываясь от ветра ладонью, — чтобы она выдержала.