Заклятые враги

Но собирать хворост — это тоже совершенно не то, чем наследный принц должен заниматься в жизни. Поэтому, стоило только отойти подальше от компании, он придержал рвущуюся в бой Монику за руку.

— Хм, Мон, — он опёрся спиной о первое попавшееся дерево. — Ты в курсе, что у тебя блузка больше похожа на решето? По крайней мере, сзади. Тебе не холодно?

— Ты мог сообщить об этом раньше, а не пялиться на меня всю дорогу, — сердито пробормотала девушка, моментально повернувшись к нему лицом. — Ну, помощник, где хворост?

— Соберём магией.

— Я не собираюсь…

— Я соберу магией, — примирительно поднял руки вверх он. — Обещаю. Ты скажешь мне заклинание и то, как им пользоваться, тоже объяснишь. Это займёт минут пять. А потом я сделаю всё, что надо. Но это после. Ты так хочешь туда вернуться?

Моника не ответила. Она, может быть, и хотела — чтобы избежать какого-то лишнего, надоедливого или неприятного для неё разговора. Но рискнуть всё равно не могла — не кивнула, не покачала отрицательно головой, а продолжала смотреть на Шэйрана, будто бы верила в то, что он действительно заговорит первым.

— И чего ж ты от меня хочешь? — спросила наконец-то она. — Я же вижу, что тебе что-то надо. Давай. Раскрой секрет.

— Мон…

— И не смотри на меня так.

Он уже и не смотрел — только рывком привлёк к себе и поцеловал — в губы, как хотелось ещё с того дня, когда он впервые начал видеть в сокурсницах не соперниц, а девушек.

У Тьерронов вообще страсть к неприступным девушкам, и это Рэй заметил на примере отца. Но, так или иначе, они всё равно сдаются. Рано или поздно.

Она отпрянула от него — как тогда, на выпускном, — посмотрела широко распахнутыми карими глазами так, будто бы собиралась испепелить…

И почти уже выдохнула что-то в этом стиле — как тогда, — но не успела. Ни одно возмущение так и не сорвалось с её губ, потому что громкий треск вполне свидетельствовал о том, что бурые мишки в лесу всё же водились. И очень близко.

…Но сквозь густой кустарник, что должен был послужить вскоре хворостом, прорвался не бурый мишка, а вполне человек — с длинными светлыми волосами и злым, сосредоточенным взглядом.

=== Глава шестьдесят пятая ===

Среди бесконечных каменных столбов прорывались тени неупокоившихся душ. Огромный Лес Висельников простирался впереди — куда не глянь, всё деревья и деревья, и на них тени покачиваются, с верёвками и кандалами на шеях.

Кэор потянул Анри за руку, притянул к себе и сам прижался к полупрозрачной поверхности последнего монумента, всматриваясь в глубины незнакомой, но такой пугающей чащи. Казалось, в его взгляде мелькало что-то если не связанное со страхом, то уж точно настороженное и мрачное. Невозможно было не бояться этих бесконечных теней — самоубийц, жертв войны, просто мертвецов.

За спиной раздался громкий, раскатистый смех. Казалось, проходы между каменными изваяниями были такими узкими, что и не протолкнуться, но Самаранта умудрялась продвигаться вперёд с неимоверной быстротой, и голос её эхом раздавался по всему миру.

Понять, кто она, было не так уж и трудно. В конце концов, король не раз говорил о самой страшной — и внешне тоже, — ведьме на свете. А Сандриэтта слышала её имя — какое-то преисполненное дикого шипения, — раздающееся в её голове, повторяющееся рефреном из-за видений.

— И куда дальше? — прошептала она.

Не надо было становиться могучим магом или пророком, чтобы понимать, что там, среди огромных страшных деревьев будет ещё больше видений. И если Тальмрэ сумеет их догнать, то ничего доброго ждать не стоит. Они, в конце концов, просто не имеют шанса победить её.

— Прямо. Выбора нет, — Кэор покачал головой и, обернувшись на одно мгновение, наконец-то переступил невидимый моральный барьер.

Анри показалось, будто бы он окончательно растаял в страшном лесу. Шаг — и человек растворился в бесконечной дымке, в тяжёлом тумане, в котором она и сама вряд ли смогла бы отыскать нужную дорогу. Рисковать не хотелось, и Сандриэтта не доверяла до конца королевскому племяннику, не знала, отыщет ли он её там, за завесой. Но выбора у неё не оставалось.

В этом лесу она должна выжить. И впервые за долгое время это желание действительно вышло на первый план, оттеснив в сторону раздражение, боль и отчаянье, столь страшно пылавшие прежде в её душе.

Хватит ныть. Ей давно пора было научиться бороться.

За спиной вспыхнул пламенем туман, но Баррэ уже нырнула в бесконечный лабиринт деревьев, чувствуя, как белесая пелена замыкается за её спиной за сотни замков.

* * *

— Что может быть сильнее любви? — она касалась тонкими пальцами его лица, извечно строптивая и вернувшаяся из очередного своего заключения там, в обыкновенном мире.