Заклятые враги

— И ты даже выбросил венчальный браслет, — наконец-то выдохнула она. — От самой богини.

— Мне кажется, тебя должно больше расстраивать то, что я был на ней женат, чем то, что совсем недолго был несчастным вдовцом, — Дарнаэл тоже встал и бросил на Лиару короткий, равнодушный взгляд. — Но религия для тебя всё ещё куда важнее, чем всё остальное. И осквернённый образ идеальной богини… Что может быть хуже, правда?

Она даже ничего не сказала — ударила его по лицу. Пощёчина получилась какой-то удивительно звонкой, громкой, почти издевательской, но на мужчина только шире улыбнулся.

— Научись принимать правду, Лиара. Она — это просто эльфийка, которой ты молишься всю свою жизнь. Эльфийка, что так же, как и ты, не может хотя бы иногда просто наслаждаться жизнью.

* * *

С той поры, как погасло зеркало, она больше не сказала ему ни единого слова — всё вспоминала о том, как он жутко осквернил прекрасный, светлый образ богини. Дарнаэлу было отчего-то смешно — женская ревность всегда казалась ему в исполнении Лиары дикой, нелогичной, такой… Странной. Она ведь отчаянно искала себе оправдание — говорила, что вся проблема в богине, в том, что он посмел испортить жизнь какой-то ещё женщине… Какая разница?

Думать об этом не хотелось. Он знал, что Лиару не исправить — только можно наблюдать со стороны, ждать, что ещё она сделает, как попытается доказать свою бесконечную правоту. Разумеется, она сейчас злится из-за богини, но это не имело значения. Там, совсем-совсем близко, чужие армии, их страны вот-вот рухнут под давлением чужой магии, а противопоставить нечего. А ещё — они несколько недель жили с уверенностью в том, что с их детьми что-то случилось.

И то, что Шэйран сейчас жив и здоров, не означает, что так же было и тогда, несколько дней назад. Лиара, конечно, волшебница, но не столь сильная, чтобы снимать иллюзии на огромном расстоянии.

Столица давила — высокие стены бесконечных храмов, скитающиеся новички и ветераны, всё это было так для него непривычно. Хотелось вырваться на свободу, туда, где вместо сплошной серости можно было вдыхать свежий воздух и чувствовать, что сердце бьётся, а не лишь пытается удержать привычный ритм — подальше от смерти.

Дарнаэл понимал, что испытывает разве что сплошное раздражение от всего, что его окружало — даже от собственного войска. Лиара молчит, будто бы это панацея от всех бед, армия — мечтает о битве, не представляя себе, с каким именно врагом им придётся столкнуться. А дети вообще на другом конце континента, и, зная чрезмерную деятельность, которая, кажется, в крови у них — это семейное — добра в Элвьенте тоже ждать не стоит.

Врата столицы ему открывали охотно — если пытался выйти. Сейчас, правда, на страже были его же воины, но ещё полчаса — и пересмена, мало ли кого поставят. Дарнаэл лишь сухо кивнул двум юнцам, бойко отсалютовавшим ему шпагами, и медленно двинулся вперёд, по зелёной, ещё не увядшей под ярким солнцем траве.

Утром было ещё холодно — в Элвьенте в августе жарче, чем тут, среди гор, хотя Кррэа было ещё достаточно далеко.

Удивительно, как давно он не был в собственной столице. Конечно, прежде Лэвье никогда не казалось Дару местом, где он хотел бы жить, а стоило покинуть город против собственной воли, как он начинал скучать и по своему народу, и по пресловутым «Двум Берёзам» у дворца. Ещё б не надо было сидеть на троне и таскать на голове отвратительнейшую корону — было бы вообще замечательно, но, увы, даже у королей есть определённые обязанности, которые они обычно терпеть не могут.

Местность вокруг Кррэа была холмистой — правда, Дар знал, что такой рельеф распространялся с совсем малым радиусом, но ветра тут — будь здоров, особенно если стоять на верхушке. Горожан закрывали высокие стены, укреплённые ещё лет пятьсот тому назад, когда только-только образовалась Элвьента.

Мужчина двинулся вперёд, вдыхая чистый, свежий воздух, в котором не было ни капли этих отвратительных религиозных масел и ещё какой-то гадости, что её разбрызгивали обычно в храмах. Вряд ли богиня Эрри так уж сильно любила всевозможные духи, чтобы мечтать о подобном поведении прихожан, но её, равно как и Дарнаэла Первого, никто о предпочтениях не спрашивал.

Казалось, увидев богиню, осознав, что его собственное божество тоже блуждает где-то по миру, он должен был уверовать во всё это и броситься в храм — бить поклоны. Но… Эрри — обыкновенная женщина; сколько б она ни была сильной, бессмертной, она не становится чем-то невероятным. Да, эльфийка, но больше ничего особенного Дар, сколько ни старался, найти в ней не мог.

Его женитьба на Сэе должна была подарить ему Лиару. Надо же, проклятая не солгала, они и вправду тут, вдвоём, почти что вместе. Вот только такой свою королеву Тьеррон хотел видеть меньше всего. Бесконечная вера в какие-то глупые, опостылевшие ему идеалы храма давно уже начала раздражать, а Лиа скрывалась за своей религией так, будто бы та и вправду походила на высокие каменные стены замков или городов.