Заклятые враги

— Это то, что могло меня убить, — отрицательно покачал головой Дарнаэл. — И если б не ты, может быть, не было бы этой войны.

— Если б не я, юный избалованный принц умер бы от яда… Или женился на какой-то вертихвостке вроде своей матушки. Ей ты — прощаешь? По крови? — он прищурился. — Или есть другие причины?

Дарнаэл усмехнулся.

— Ты последний, — наконец-то промолвил он. — Последний шаг к моей победе.

— А ты, король, уже не в дурманах, но всё ещё ищешь свою смерть.

Они никогда не встречались в равном бою. О Дарнаэле ходили красивые легенды — элвьентское солнце, Завоеватель — сразу после Первого лучший король в истории своей страны. Армия его непобедима, но одно дело драться с толпой за спиною, или за спиною у толпы, а другое — один на один, со своим прошлым кошмаром. А безымянного — он не мог вспомнить ни единой буквы из имени его, — Дар видел ещё в юности в бою.

Тогда, когда это случилось, стражнику, верному псу его матери, было не больше тридцати. Его лицо не изуродовала эта отвратительная полоса, будто бы у Рри, а на душе не оставило пятно гадкое предательство, но оно ведь уже было в планах, не так ли? Дарнаэл мог поклясться, что да.

Он когда-то ровнялся на него. Хотел быть таким же сильным в бою — а после, когда ненависть перегорела, чувствовал даже не презрение, а слой пыльного равнодушия поверх жажды мести, замершей где-то далеко в его сознании.

— Я пришёл за королём Галатье — и уйду с ним.

— Ты пришёл не уйти отсюда, — возразил мужчина. — Ты пришёл умереть, Даррэ, чтобы тяжесть больше не рухнула на твои плечи.

Если б только их было много! Если б он мог поддаться и почувствовать, как тяжёлое лезвие обрушивается на его голову, как разрубает на части враг… Даже будь они слабыми, если б только он не знал их — он позволил бы себе проиграть так честно, как это только возможно.

Но когда они скрестили мечи, Дар уже загодя знал, что не отступит.

Ему, может, когда-то не хотелось жить. Может быть, тому юнцу, не способному быть человеком, и нужно было забвение.

Но у него осталось слишком много всего в долгах, чтобы остановиться на самом последнем миге кровавой, вьющейся странными волнами дороги.

Стражник был силён. Дарнаэл знал — может, они даже не равны в умении, может быть, он вынужден будет отступить. Такие точёные, строгие, уверенные удары, не характерные для Дарны, в его руках — могучее оружие, бьющее тяжело, так, что немеют запястья.

И он, как тогда — к дереву, — отступающий к стене. Вот-вот оступится, вот-вот упадёт, и предательство тяжёлым крахом рухнет на его плечи. Некому защитить или поддержать законного принца. Некому выжить и порадовать королеву. Некому помешать её правлению.

Всё так легко повторялось. Он всё так же занёс меч, всё так же замкнул его в одном ударе — и тогда в руках юного Дарнаэла дрожало его оружие, и вот-вот должно было бы черкнуть шее, если б не спасительный кинжал.

— Ты одно не учёл только, — хрипло, будто едва удерживая натиск стали меча, проронил Дарнаэл.

— И что же? — в голосе его противника ни боли не было, ни жажды убийства, ни раскаянья.

— Ты дерёшься с мальчишкой из прошлого, — он криво усмехнулся, и сталь прижалась к его горлу. — С силой в руках и ветром в голове. Ты дерёшься с тенью.

— И тень отвечает мне теми же ударами. Кинжал там же, мой принц.

— Ты дерёшься с тенью, — голос Дара был едва-едва слышен. — С тенью принца. Но сражается с тобой не король и не венценосный, — он закрыл глаза, будто бы сдаваясь. — С тобой сражается воин.

Любую скалу разбить можно — не кинжалом изрезать.

И стражник, уже почти доставший своим мечом сквозь неудавшийся блок, с неожиданностью отшатнулся от сопротивления, почувствовал, как слабеют его собственные запястья.

Удар за ударом — ещё миг назад перед ним стоял принц из прошлого, но теперь — того Дарнаэла будто бы уже и не было. Остался Завоеватель, подчиняющий государство за государством, могучими ударами загоняющий врага своего в угол.

С громким звоном отлетел в сторону вражеский меч. Он замер — с лезвием у своего горла. Теперь — наоборот.

— Проведёшь мне другую кровавую линию?

— Ты жалеешь?

— Нет, — стражник криво усмехнулся. — Вторую линию. Я хочу вторую…

И голова его полетела с плеч.

…Дарнаэл склонился, краем плаща стражника вытер свой меч, снял ключи с пояса, и выпрямился.

Агонии не было.

За тяжёлой дверью на коленях в молитве замер старый король Элвьенты.

=== Глава семьдесят шестая ===

Тэллавар никогда не был так близок к цели и никогда не опасался так сильно провала. Может быть, виной этому была армия, готовая к бою, может — то, что силы ещё не полноценно пылали в его жилах. Что-то ещё оставалось за завесой, дивное, таинственное умение, то, что ему всегда хотелось получить.

Жажда Бонье, торресского посла — ему не доставало этого. Смешать всё полученное в одном флаконе, и тогда он станет непобедим — разве не мечта каждого, кто хочет восстановить справедливость и сосредоточить в своих руках безграничную власть хотя бы над одним континентом?