Заклинание для Хамелеона

В 1962 году, как уже сообщалось, первый рассказ Пирса Энтони — «Возможность раскаяться» — был опубликован в журнале «Фантастик». Довольно быстро писатель, обнаружил, что его призвание — романы, даже более определенно — сериалы.

Самый из них знаменитый, продолжающийся вот уже полтора десятка лет и почти полтора десятка романов, и где-то на половине дистанции выведший автора в «бестселлеристы», — это, вне всякого сомнения, цикл о Ксанте. О неизвестно где расположенной зачарованной стране (правда, зануды-исследователи умудрились-таки высмотреть в карте, нарисованной автором, очертания такой знакомой ему Флориды…), где работает магия, а кому выпала планида родиться магически «бездарным» — без дара, иначе говоря, нормальным в нашем представлении! — того ждет неизбежное изгнание, как только ему исполнится двадцать пять. Герою первого романа Бинку предстоит либо открыть в себе талант творить чудеса, либо…

Впрочем, роман прочтен, и читатель уже знает, что все образовалось как нельзя лучше. И искомый талант вовремя обнаружен (правда, не сразу, а после вереницы увлекательных приключений — чтобы и герой, и читатель не заскучали), и, как положено, «царевна впридачу». Сказка есть сказка!

Другое дело, что традиционная фальклорная сказка тем бы и ограничилась. А современная фэнтези — жанр прежде всего коммерческий, нравится это кому, или нет: бросать на пол-пути, до конца не выжатой, счастливо открытую жилу — дураков нет. Во всяком случае, Пирс Энтони не из таких. Он напишет еще тринадцать книг (это на момент, когда я сочиняю данное послесловие; а когда вы его прочтете его — сколько еще ксант-романов прибавится?), развив успех в «Источнике магии». И убедительно докажет, что его собственный литературный источник поистине неиссякаем.

Все будет в этой серии. Герои-взрослые и герои-дети, и дети взрослых героев (сага о Ксантайтах!). Кентавры и драконы. Короли и принцессы. Замки и лабиринты. Русалки и грифоны. Любовь платоническая и не совсем. Гиганты и карлики. Магические ковры-времялеты, отправляющие героев на сотни лет в прошлое, и мысленные путешествия душ. Драки на мечах и поединки с помощью магических заклятий.

Такой вот винегрет. Как известно, рецепт его приготовления чрезвычайно прост: резать мелко все, что оказалось под рукой, в одну миску, а потом сдобрить по вкусу майонезом или растительным маслом… кулинарных техникумов кончать не надо. Однако почему-то у одних хозяек получается вкуснее, а у иных так просто пальчики оближешь — какая-то неуловимая пикантная добавка, или особый «секрет» в пропорциях? Литературный винегрет «Ксант» (по рецепту Энтони) такими неуловимыми специями сдобрен тонко и умело, это факт.

Взять хотя бы юмор. Не модный ныне в нашем грубо-реальном королевстве кривых зыркал циничный «стеб», а юмор, напротив, мягкий, ненавязчивый, чуть отстраненный. И добрый. Энтони не изголяется, в улыбается в сторонку, стараясь не шокировать тех, кто, не дай бог, ко всему описанному относится чересчур серьезно. И названия-то всех романов цикла можно переводить в лоб, буквально — а можно попытаться донести до русского читателя очевидные и замаскированные каламбуры, из которых состоят ксант-титлы.

Два примера. Шестой роман в оригинале называется «Night Mare». Что слитно, что раздельно — звучит одинаково; однако было бы написано в одно слово — следовало переводить как «Кошмар», «Страшный сон» или что-то в этом роде; а раздельно так уже «Ночная кобылица». Как же озаглавить роман по-русски? Ничего иного, кроме «Коньшмара», мне на ум не приходит. Далее, страна по соседству с Ксантом зовется Манданией (Mundania) страна, где «все нормальные», никакой магии, ни-ни! Но ведь и по-английски mundane означает «мирской, земной», даже «приземленный»… И сколько таких деталей станут головной болью переводчиков — если те захотят возиться!

И еще одно. В авторском послесловии к одному из романов вы узнаете о несколько неожиданной стороне личности Энтони. Забегая вперед, скажу: он очень любит детей. Особенно тех, кто получил увечье, подвергся насилию или оказался одиноким в нашем отнюдь не сказочном мире. Он и продолжает-то, как выяснилось, свою серию, имея в виду и их — заваливающих его своими письмами, нуждающихся, как никто другой, в этой увлекательной и бесконечной сказке.

Это не просто филантропический эффектный жест, не кичливая самореклама новоявленного Ксанта-Клауса. Назвав одного из героев (героиню?) Дженни-эльфом, писатель не мог предполагать, что, оказывается, реально помог выжить попавшей в автокатастрофу девочке с тем же именем. Но, узнав, стал сам по-новому относиться к своему «легкописанию» (его собственный термин). Вспомните, что было сказано о его детстве…

Здесь я сделаю интригующую паузу — вы сами обо всем этом узнаете, если доберетесь до …того по счету романа цикла.

Если б Энтони ограничился только им одним!