Заклинание для Хамелеона

Бинк был рад ее близости. Он стоял, вглядываясь во тьму, сжимая меч в одной руке, в другой — палку, и ничего не видел. Звук дождя снаружи стал громче, затем стал различимее храп Трента.

— Бинк? — наконец сказала Фанчен.

— М-м?

— Что за человек даст в руки своему врагу меч и уляжется спокойно спать?

Этот вопрос мучил и Бинка. Удовлетворительного ответа на него он не находил.

— Человек с железными нервами, — наконец произнес он, зная заведомо, что это лишь часть ответа.

— Человек, проявивший такое доверие, — задумчиво сказала она, — должен ожидать в ответ такого же доверия.

— Ну, если мы достойны доверия, а он нет, он знает, что может нам довериться.

— Так не бывает, Бинк. Именно недостойный человек не доверяет другим, потому что судит о них по себе. Я не вижу, как известный лжец и негодяй, покушавшийся на трон, вроде Злого Волшебника, может поступать так.

— Может быть, он другой Трент, а кто-то еще, самозванец что ли…

— Самозванец — все равно лжец. Но мы видели его магию. Магия никогда не повторяется, он — Трент-Превращатель.

— И все-таки, что-то не соответствует.

— Да. То, что хорошо, то не соответствует. Он доверяет нам, а не должен. Ты можешь проткнуть его мечом сейчас, когда он спит. Даже если ты не убьешь его с первого удара, в темноте он не сможет тебя трансформировать.

— Я не сделаю этого! — ужаснулся Бинк.

— Именно. У тебя есть честь. То же и у меня. Поэтому трудно избежать вывода, что и он обладает ею. Хотя мы и знаем, что он — Злой Волшебник.

— Должно быть, он говорил правду, — решил Бинк. — Он не может преодолеть дикую местность один и понимает, что ему нужна помощь, чтобы выбраться из этого замка, населенного призраками, целым, и он также знает, что мы живыми тоже не сможем выбраться. Значит, мы все в одной лодке и не станем вредить друг другу. Он всерьез за перемирие.

— Но что будет, когда мы выберемся из дикой местности и перемирие закончится?

Ответа у Бинка не было. Они замолчали. Но его мысли продолжали тревожить его мозг. Если они переживут ночь в этом ужасном замке, они смогут пережить и день. Утром Трент может решить, что перемирие ему не нужно. Бинк и Фанчен простерегут Волшебника всю ночь, а утром, пока они спят, Трент будет иметь возможность зарубить их обоих. Если бы Трент сторожил первым, он бы этого не сделал, потому что тогда некому было бы стеречь его ночью. Поэтому был смысл в его решении сторожить последним.

Нет, Бинк не мог в это поверить. Он сам выбрал первую смену. Он должен верить в нерушимость перемирия. Если он ошибается, значит, он проиграл, но скорее проиграет таким образом, чем выиграет бесчестным. Решение придало ему успокоение.

Этой ночью призраков Бинк больше не видел. Наконец он отдал меч Фанчен. К своему удивлению, он умудрился заснуть.

Он проснулся на рассвете. Фанчен спала рядом с ним и выглядела менее уродливой, чем ему казалось раньше. По правде говоря, даже совсем не уродливой. Бинк определенно привык к ней. Интересно, дойдет ли процесс до точки, когда Трент окажется эталоном благородства, а Фанчен — красавицей?

— Теперь, когда ты можешь присмотреть за ней, я осмотрю замок, — и Трент зашагал по тусклому коридору, вновь вооруженный своим мечом.

Они пережили ночь. Бинк не мог сейчас вспомнить, что его беспокоило больше, призраки или Волшебник. Он все еще не понимал ни того, ни другого.

И Фанчен тоже. Теперь, когда стало светлее, он убедился, что ее внешность действительно стала лучше. Ее еще вряд ли можно было назвать миленькой, но она, определенно, не была уже уродиной, которую он встретил какое-то время назад. Она даже напоминала ему кого-то…

— Дия! — воскликнул он.

Она проснулась.

— Да?

Ее ответ удивил его так же, как и сходство. Он назвал ее Дией… но Дия была где-то в Ксанфе. Почему же тогда она отозвалась на это имя, словно оно ее собственное?

— Я… я только подумал, что ты… Она села прямо.

— Ты прав, Бинк, я знала, что не смогу скрывать это больше.

— Ты имеешь в виду, что действительно…

— Я — Хамелеон.

Теперь он окончательно был сбит с толку.

— Это было только кодовое слово, которое мы использовали, чтобы дать знать…

И знамение…

— Я — Фанчен-уродина, продолжала она, — и Дия — обыкновенная девушка. И Винни-красавица. Я понемногу меняюсь каждый день, завершая цикл в течении месяца. Ты знаешь, это женский цикл.

Теперь он вспомнил, что Дия тоже ему кого-то напоминала.

— Но Винни была дурочкой! А ты…

— Мой ум изменяется в обратном порядке, — объяснила она. — Это другая грань моего проклятья. Мой диапазон — от уродливой умницы до прекрасной идиотки. Я искала заклинание, при помощи которого могла бы стать нормальной девушкой.

— Заклинание для Хамелеона, — задумчиво произнес Бинк.

Что за удивительное свойство! И это действительно должно быть так, и он почувствовал сходство, когда встретил Дию поблизости от того места, где потерял Винни, а теперь и сам видит, как Фанчен меняется с каждым днем. Хамелеон — у нее нет магического таланта, она сама — магия, подобно дракону или кентавру. — Но почему ты последовала за мной в ссылку?