Заклинатель

– Как с чем? Со свадьбой, с женитьбой твоей. Мы с князем Друцким как раз на протальник и условились. Нам с тобой в Москву надобно было обернуться, ему – невесту из Новагорода, от тетушки привезти. Как вернемся, ныне же с ним снесусь, да день уж окончательный назначим. Когда ты, боярин, в князья заделаешься…

Уже следующим утром Зверев во весь опор мчался на Козютин мох, к заветной пещере.

– Не помешаю, волхв? – откинув внутренний полог, громко поинтересовался Андрей.

– Отчего же, чадо? Заходи, заждался я тебя. Зеркало сказывает, и пожар, и покушение случились давно, – ан тебя все нет и нет. Думал уж, забыл про старика.

– Ты забыл учесть в своих ожиданиях дорогу, мудрый Лютобор, – спустился в глубину чародейской берлоги юный боярин. – От Москвы до Пятого Креста немалый путь.

– Не говори мне о сем бесовском порождении, – недовольно рыкнул колдун. – Оно весь здешний мир переломало.

– Ты же говорил, что признаешь христианство, волхв!

– Если я признаю греческую веру, это не значит, что я должен ее любить, – отмахнулся чародей. – А ты, отрок, мог бы хоть во сне ко мне явиться, али днем через стену пройти.

– Какой же интерес во сне с тобой общаться, мудрейший из мудрых? – хмыкнул Андрей. – С тобой нужно встречаться лично. Ты когда сможешь вернуть меня домой? Ведь я сохранил жизнь царя, я восстановил течение времени. Теперь мое будущее тоже должно восстановиться!

– То тебя не дождешься, чадо, то вдруг торопить начинаешь. С чего бы это, отрок?

– В этом месяце меня должны женить.

– А-а-а… – Старик тут же закудахтал. – Ты же, как я помню, согласился на сие таинство?

– Согласился, – признал Зверев. – Но только в том случае, если мне не удастся удрать.

– Так и сказал?

– Так я подумал. Не тяни из меня нервы, волхв, мне и без того не по себе!

– Так оно всегда и бывает, чадо, не беспокойся. Перед свадьбой завсегда не в себе молодые ходют, – ухмыльнулся старик. – Хочешь настоя с мятой попить? Очень голову освежает.

– Да я даже не знаю, кто она такая! В глаза ни разу не видел! Фотографии ни одной не получил!

– Верно, верно. Но ведь ты обещал.

– А ты клялся сделать все, чтобы я домой к себе вернулся. Вот и делай, слово свое держи. Если мне вернуться суждено – уж лучше я до свадьбы это сделаю, невесту соломенной вдовой оставлять не стану. Разве так не лучше для всех будет? Ну а коли не получится… Тогда уж я, как обещал, ради блага общего, ради рода бояр Лисьиных собой пожертвую. Но только на то время, пока ты правильное заклинание не подберешь!

– Подобрал, подобрал, – вздохнул Лютобор. – Через шесть дней полнолуние будет, отпущу тебя к родным домовым. Однако же ты, вижу, заклинаний, что для проникновения через пространство надобны, не помнишь. А ведь учеником рьяным быть обещался!

– Учусь, как удается, – развел руками Зверев. – Однако тут не школа, каждый день на шесть уроков сюда не явишься. И хозяйством заниматься нужно, отцу помогать, и на ратное поле по зову явиться, да еще в Москву, государя выручать, носиться приходится. Ну не могу я разорваться, Лютобор!

– А ты попробуй, – невозмутимо ответил старик.

– Пытаюсь. – Андрей приподнял тафью, погладил бритую голову и уселся за стол, сложив руки, точно первоклашка: – Вот он я. Пришел на урок. Что у нас сегодня по теме?

***

Так и получилось, что боярин Василий Ярославович все шесть дней хлопотал о будущей свадьбе, через день мотаясь к соседу в имение, а его сын тем временем отправлялся каждое утро на Козютин мох, где учил заговоры и зелья, поджидая очередное полнолуние.

Зверев ждал этой ночи со всем нетерпением – но когда настало назначенное время, не испытал ничего. Душа была спокойна, все происходящее выглядело привычным и даже обыденным. Ползающая и скачущая по холму нежить; вытянутый каменный алтарь, древний, как сама земля; костерок в ногах, холодные руки волхва.

– Раздевайся, чадо. Ныне я попробую душу твою от тела отделить и в место, тобой желанное, отправить. Там она, надеюсь, найдет, куда вместиться.

– Вообще не май месяц на улице, – недовольно буркнул молодой боярин, однако разделся, забрался на алтарь.

Единственная поблажка, которую сделал для него из-за мороза Лютобор – так это постеленная на камень беличья епанча. Зверев вытянулся на ней, пошевелился, расправляя складки под спиной, и сложил руки на животе.

– Готов, чадо?

– Да уж отправляй, заждался я… Как мыслишь, получится?

Колдун тяжело вздохнул, быстрыми движениями начал рисовать вдоль рук, ног, по животу продольные линии: