Заклинатель

Молодой боярин ощущал себя «крепким орешком» во власти шантажиста. «Брось пистолет, или я убью девушку». И ведь знаешь, что нельзя бросать, потому как убьют — но не можешь не бросить, потому что должен спасти заложницу. Только заложников против него — полная усадьба и десяток деревень. Кого Зверев не мог исключить из своих раздумий, так это Варю. Вареньку, Варюшу. Хотя как раз для нее возможный брак Андрея не менял ничего. Она все равно останется с ним. Или, может, ее обидит, что он женится не на ней? Нет, не может быть… Варя ведь понимает, что у нее нет ничего, кроме нее самой. И все, что она может дать, она уже отдала. А все, что может дать ей Андрей — он даст без всяких венчаний и свадеб. Просто потому, что любит. Но от его брачной клятвы зависят судьбы сразу многих, многих людей.

— Черт, иногда жалеешь, что ты не простой смерд! — Андрей передернул плечами, кинул лук в колчан и пошел собирать стрелы.

Ему очень, очень не хотелось жениться неведомо на ком, да еще так неожиданно. Никак не хотелось. Но каждый раз, когда он пытался подобрать аргументы, чтобы разумно объяснить это нежелание отцу — выходило, что жениться все-таки надо. Хотя бы просто прийти и поставить подпись там, где требуется. Потому что от этой подписи зависело очень многое. Для боярина, матушки, Пахома, Никиты, Вторуши, для той же Вари. Многих и многих людей выбросить из головы, забыть, плюнуть на их судьбы он уже так просто не мог.

— Имение. Титул. Продолжение рода. Вот ведь елки длинные и зеленые — почему именно я?!

На миг мелькнула мысль забрать Варю, да и куда-нибудь удрать. Но Зверев тут же вспомнил, что даже это невозможно. Она холопка. Совершит побег — ее объявят в розыск. Значит — жить в подполье, никуда не высовываться. Где? Как? На какие шиши? Пахать он не умеет, ремеслам местным не обучен. Правда, обучен драться. Однако с этим мастерством только два пути: на большую дорогу в душегубы, либо куда-нибудь в Польшу в наемники. Увы, первые быстро кончают жизнь в петле на ближайшей осине, а во вторые с «нагрузкой» в виде девицы не возьмут. Идя на войну, баб дома оставлять положено.

И опять же: он сбежит — а как остальные? Жить, каждый день ожидая, что тебя могут выгнать с родной земли? И в боярские дети, в дворню Друцкого идти — для Василия Ярославовича радость небольшая. Пожалуй даже — позор. А изменить положение способен только Зверев. Его подпись на брачном договоре.

— Но что ни говори, жениться по любви не может ни один, ни один король, — припомнил Андрей слова популярной когда-то песенки и захлопнул колчан. Настроение стрелять окончательно пропало. — Вот если бы это была Варя…

Однако молодой боярин поймал себя на том, что подмена имени неведомой Полины на Варино ничего не изменило в его мыслях. Ему вообще не хотелось ни на ком жениться. Вот не хотелось, и все! Не готов он был к такому подвигу.

Быстрым шагом Андрей вернулся в усадьбу, пересек двор, низко опустив голову: ему мерещилось, что вся дворня и холопы бросают на него вопросительные взгляды. Поднялся в дом, свернул к горнице хозяина:

— Скажи, отец, а можно поступить так: я соглашусь, но свадьбу мы отложим на несколько лет? Чтобы вырасти немного, повзрослеть.

— Куда уж более? — не понял боярин. — Тебе шестнадцать, ей уже пятнадцать по весне сполнилось. И потом… Если ты согласен на этот брак, то зачем откладывать, годы терять? Не согласен — опять же зачем тянуть, надежду ложную девице давать? Ответь ясно, как боярину родовитому надлежит. Отказываешься? Ну жили мы много лет с Друцким во вражде и еще проживем. Тяжба полвека тянется — так она, может, еще столько же продлится. Вот, правда, князем тебе тогда уж точно не быть, и внукам моим тоже. Такая возможность — она ведь раз в жизни всего случается. Но найдем мы тебе другую жену, не бойся. И с именем, и с приданым, и без проклятия. Может, оно и лучше. Не так страшно за тебя будет.

Василий Ярославович повернулся к пюпитру, продолжил вносить какие-то записи на сероватый бумажный лист. Наверное, разбирался, что и сколько уже убрано, а что еще только обжинать предстоит.

— А ты как считаешь, отец? Нужно мне жениться на Полине этой неизвестной или можно обойтись?

— Я считаю, сын, — не поворачивая головы ответил боярин, — награда тебе это по Божьей щедрости за отвагу и смекалку твою. Посему Господь никакого проклятия на тебя не попустит. Откажешься от первой милости Всевышнего — новых можешь от него не ждать. Не станет Он разбрасываться дарами перед тем, кто подбирать их брезгует.

— А для тебя это важно? Ну чтобы я согласился? Скажи мне просто, без околичностей.

— Да, — лаконично ответил Василий Ярославович.

— Понятно, — обреченно махнул рукой Зверев. — Да, еще одно, отец. Зимой нам нужно быть в Москве. Там случится пожар, и под его прикрытием Шуйские опять попытаются убить государя.

— С чего ты это взял?

— Приснилось.

— Мало ли чего присниться может?!

— Ты забыл, что случилось, когда я увидел подобный сон в последний раз?

Боярин вспомнил — по тому как на скулах его заиграли желваки. Он медленно кивнул: