Заклинатель четырёх стихий

Что самое странное — шипохвост послушался. Неохотно, с недовольным ворчанием, но он прекратил попытки добраться до мархура.

— Вот и умница. Пойдём домой, я проголодался, — Эдик потрепал Василька по загривку и обернулся к козлу, — а ты иди отсюда, пока цел.

Наверное, сегодня день такой. Из разряда перенасыщенных событиями. Бывает иногда. Кажется, что сутки никогда не закончатся, а поток новостей не прекращается, преподнося всё новые и новые сюрпризы. Очередное откровение ждало Эдика с Васильком около пещеры. Гигантский пепельный мархур удобно устроился под навесом шипохвоста и с удовольствием поедал сено из его подстилки. Как обладатель закрученных рогов их смог обогнать, Эдик даже задумываться над этим не стал. Но факт остаётся фактом. Парнокопытная животина находилась здесь уже приличное время. По крайней мере, достаточное для того, чтобы сожрать половину разбросанной по полу сушёной травы.

Аларок сидел за столом, попивал винишко и с невозмутимым видом наблюдал за бесцеремонной скотиной. Причём получая от этого эстетическое наслаждение. Он только прикрикнул на, возмутившегося было, шипохвоста. Тот на мархура не кинулся, но успокоился лишь тогда, когда Эдик пообещал ему большую кучу свежескошенного сена.

— И что мы будем делать с этим чудовищем? — развёл руками парень, кивая на незваного гостя.

— Оставим, я думаю, — пожал плечами Аларок, отхлёбывая рубиновую жидкость.

— И на кой нам этот обжора? — Эдик был полностью солидарен с Васильком в отношении того, что чужую постель есть нехорошо.

— Ну, не всё же тебе пешком ходить, — магистр разлил остатки вина по бокалам и протянул один ученику. — Нам ещё мир спасать, не забыл?

Эдик молча выпил и ушёл в пещеру. Через пять минут он вернулся, держа в одной руке копчёную баранью ногу, а в другой большую морковку. Мясо ловко перехватил на лету шипохвост, мархур аппетитно захрумкал корнеплодом, а Эдик принялся за остывшую кашу. Завтрак сегодня выдался поздним. Всем нужно подкрепиться. Война — войной, а обед по расписанию. Спасение мира — дело, конечно, святое, но насущные хлопоты никто не отменял.

Ещё сено косить. И таскать его чёрт знает откуда. А ранг заклинателя в этом деле не сильно поможет. Здесь работают только дедовские методы. Вон она лежит на крыше Васькиного жилища. Коса-стойка с изогнутым косовищем. Первейший инструмент на сенокосе. И ещё деревянные грабли. Кто бы знал, как не хочется. И деваться-то некуда. Пообещал. Если не сделаешь — Василёк обидится. А это неправильно. Эдик перевёл взгляд на винторога.

Как к нему подход найти, было совершенно непонятно. А ведь придётся искать. Магистр явно знал, что говорил, когда прочил мархура ему в скакуны. Аларок кивнул в подтверждение этой догадки, хотя Эдик не промолвил ни слова. Впрочем, угадать ход его мыслей было нетрудно. Всё на лице было написано.

Парень вздохнул и поднялся из-за стола. Как бы статус ни менялся, а собирать тарелки опять ему. Ну и ладно, дело-то привычное. Посуда была перемыта в пять минут, и Эдик отправился за обещанным сеном. Шипохвост посчитал своё личное присутствие необходимым, наверное, для осуществления контроля за предстоящим процессом, поэтому потрусил следом. Немного погодя к ним присоединился и мархур. Этот больше из праздного любопытства. И судя по его поведению, уходить в горы он не собирался. Похоже, ему здесь понравилось.

Глава 10

— И-и-и-ха, — ковбойский крик метался в горах, многократно умноженный эхом.

Винторогий мархур с человеком на спине гигантскими скачками забирался вверх по крутому склону. Эдик орал от непередаваемого восторга и немножечко от страха. Потому что он даже разглядеть не всегда мог крошечные уступы, от которых отталкивались копыта его скакуна. Ощущение полёта менялось ожиданием неминуемого падения. За разом раз. От прыжка к прыжку. В крови плескалась настолько ядерная доза адреналина, что и сравнить-то не с чем. Весь экстрим, что парню довелось испытать ранее, даже рядом не стоял с переживаемыми сейчас впечатлениями.

Потребовалась целая неделя, чтобы мархур позволил использовать себя в качестве ездового животного. Он с первого дня начал неотрывно следовать за Эдиком, вызывая на поначалу чувство ревности у шипохвоста. Но потом Васька привык и стал воспринимать козла, как неотъемлемого участника их маленького коллектива. Рогатая животина была очень умной и настолько же упёртой. Он всё прекрасно понимал, но команды выполнять не спешил. С ним надо было договариваться. Эдик перевёл на него почти всю морковку, которая была в кладовой, прежде чем получилось хотя бы одеть на него седло.

Козла, кстати, назвали Штопором. И, естественно, его пришлось мыть, стричь и вычёсывать. Как ни крути, а домашний питомец должен и выглядеть соответственно. Ох и намучался Эдик с этим процессом. Особенно если учесть, что рогатая скотина абсолютно не горела желанием купаться и посещать парикмахерскую. Штопор активно упирался, взбрыкивал и всё норовил улизнуть. Каждый этап гигиенических процедур был подобен эпическому подвигу Геракла, столько пришлось приложить усилий.