Заклинатель драконов

— Не волнуйтесь, я не стану спрашивать, какова причина, — сказала, заметив, как настороженно он разглядывает меня. — Но если есть хотя бы маленькая вероятность того, что это заслуженно, то месть только ухудшит ситуацию. Ваша светлость.

— Какая месть, Марита? Воздушные кочевники живут за морем, чтобы пересечь его, мне понадобятся корабли и армия. Не могу же я оставить свое герцогство незащищенным!

Я грустно улыбнулась.

Да, вы не можете, ваша светлость.

Если у меня еще и оставались сомнения по поводу своей догадки, то все они развеялись, когда герцог Бёме исчез на два дня. В это же время Тим Донг не явился на гонки. Его дракон пропал из стойла.

Задумчиво разглядывая место, которое мой муж арендовал для своего питомца, я поймала себя на мысли, что в чем-то понимаю его поступок.

Урки напали на невинных людей. Они пытались истребить деревню, лишили семьи крова. Они не гнушались стрелять в женщин и детей. Герцог нес ответственность за своих людей и не мог позволить варварам нападать снова и снова.

Но Ричард Бёме не мог отомстить, потому что этому препятствовало множество политических факторов.

Зато это мог сделать Тим Донг.

Его дракон способен пересечь море, а наезднику под силу в одиночку нанести такой же урон, какой он получил от своих врагов.

Мне же оставалось только ждать и надеяться, что мой муж вернется домой живым.

Брак моих родителей был заключен по расчету, и они этого не скрывали. Матушка всегда говорила, что именно такие отношения — самые крепкие. Она, кажется, больше всех радовалась, когда был подписан договор с семьей Бёме. Наверное, я буду чувствовать нечто похожее, когда моя дочь найдет себе достойную партию (если у меня, конечно, когда-нибудь будет дочь).

Во-первых, леди Мариту Хорвин уже можно было не выводить в свет. Не требовалось переживать, смогу ли я проявить себя так, чтобы мной заинтересовался хотя бы один мужчина из приличной семьи и не испугался того, что за мной нет приданого.

Во-вторых, мое замужество позволило сестрам со спокойной душой принять эстафету под названием «найди себе жениха».

Мама отца никогда не любила и, возможно, не испытывала к нему не то что симпатии, даже уважения. Когда он покончил с собой, она сказала только: «Жаль, на могильной плите нельзя написать: „Тут похоронен старый трусливый пень“». Всю свою любовь, которую мама так и не смогла излить в браке, она старалась вложить в нас.

То, что Элен Бёме попыталась расторгнуть договор ее покойного мужа, расстроило матушку даже больше, чем смерть собственного супруга.

Поступок моего отца плохо отразился на нашей семье. Считается, что если в роду есть самоубийца, то во всех его родственниках течет дурная кровь.

Вскоре, правда, недопонимание с Элен Бёме было улажено. Герцогиня согласилась, что память о покойном муже и уважение его желаний превыше общественного мнения.

Все это время матушка убеждала меня, что с браком по расчету мне очень повезло, потому что чувства все портят. Она сказала, что когда ты ничего к человеку не испытываешь, то и боли от его поступков нет.

Стоя в покоях герцога, я обводила внимательным взглядом каждый сантиметр огромной, пышно обставленной комнаты и думала, что моя мама ошиблась.

Чувства должны быть.

Многие считают, что выгодность браков по расчету в том, что двое становятся друзьями, партнерами. Это помогает им вместе принимать решения, не ссориться. Они поддерживают своего супруга в трудных ситуациях и при этом не наседают друг на друга, просто потому что не любят той любовью, о которой так много пишут в книгах. Им все равно, даже личная жизнь друг друга неинтересна.

Но дружба — это тоже чувство.

Ненависть — чувство.

Намного хуже, когда между супругами нет ни дружбы, ни ненависти, остается только безразличие. Когда ты ходишь по замку, словно тень, и твоему мужу совершенно не важно, где ты, с кем ты. Тебя для него просто нет. Ты можешь выпрыгнуть из окна — он отвлечется от чтения газеты, только чтобы посмотреть на лужу крови.

Я все время боялась, что мое замужество будет похоже на брак моих родителей. Но мой брак получился еще хуже.

Мне хотелось стать хорошей, заботливой, внимательной женой, но сделать что-либо для герцога Бёме я оказалась не в силах. Он видел во мне не женщину, а навязанную сделку, помеху, лишний предмет декора. Ричард не хотел со мной разговаривать, и еще больше нас отдаляла друг от друга тема любовников и любовниц. Мы воспитывались в интеллигентных семьях и, хотя знали о том, что супруги могут договориться между собой о различных ситуациях в семейной жизни, наверное, не были к этому готовы.

Я совершенно не понимала Ричарда Бёме. Он был как закрытая книга, мрачный, неприступный. Даже не сообщил мне, что тоже маг. За завтраком мужчина делал вид, что моей персоны не существует, о брачной ночи не вспоминал и словно назло не спешил выгонять Элину из замка.

Но теперь, когда я знала, что он — Тим Донг, мне казалось, что завеса, скрывающая его личность, начала приоткрываться.