Заклинатель кисти [СИ]

— Хватит! — и Энки, действительно, замолчал, выжидающе и недовольно глядя на меня. Его этот вид так разозлил меня, что не сдержалась и сказала резко: — Достаточно. Я тебя не люблю. Не ищи причин и будь мужчиной — прими отказ таким, каков он есть.

На лице молодого человека отразилась боль, которая тут же уступила место гневу.

— Ты все равно полюбишь меня, — отойдя немного от стойки, сказал он хмуро.

Я ничего не ответила на это. Однако этот разговор помог мне приоткрыть одну из множества тайн собственного сердца… Может быть… может быть, я не люблю ни Унира, ни Энки… может быть, я просто отчаянно ищу в них черты схожести с ним. С человеком, который подарил мне возможность такого будущего. И такого настоящего.

* * *

Не могу сказать, что у меня были какие-то ожидания или надежды насчет внутреннего убранства дома Унира. Я просто не задумывалась над этим. Наверное, поэтому, придя туда, не испытала ничего: ни разочарования, ни любопытства, ни восхищения. Жилище как жилище: утварь, инструменты для рисования, бумага, гравюры, сложенный в стороне матрас… Небольшое пространство было забито вещами, которые, однако, смотрелись весьма к месту и не давили на голову своим присутствием.

Со мной был Энки, мучимый неизвестной болезнью: у него был жар, его знобило, и на лице вылезли вены. Несмотря на все те ужасы, которые он совершил, несмотря на смерть Саки… я все равно протянула ему руку помощи и помогла бежать из борделя. В противном случае, мне даже страшно было представить, что сделал бы с ним господин Уджа. Уж точно не решил бы все более цивилизованным способом, обратившись в суд…

— Зачем ты помогаешь мне? — когда нам удалось покинуть увеселительный квартал (то, что мы простые работники, а не проститут с проституткой, сыграли свою роль, потому что нам не нужно специальное разрешение на выход и вход), спросил Энки.

На этот вопрос я ему так и не ответила. Действительно, зачем помогать убийце?.. Однако в глубине души я знала, что виновата во всем сама. Может быть, поведи себя с Энки иначе… или прояви больший интерес к Саки… или… или… в общем, если бы я сделала хоть что-нибудь, все сложилось бы иначе. Я была уверена в этом. Может, никто бы не умер, никто бы не пострадал… и мне не пришлось бы прятаться с Энки в доме Унира.

Не обнаружив хозяина дома, я, однако, не постеснялась воспользоваться его матрасом, чтобы уложить на него работника, начавшего бредить, и кухонной утварью — чтобы сделать из имевшихся трав лекарство. От Аума тоже никаких весточек не поступало… впрочем, рано было паниковать. Вот только, пожалуй, глупо было надеяться на человека, который появился в борделе при таких загадочных обстоятельствах, и мотивы которого не до конца были ясны. Однако ситуация не располагала к широкому выбору: Аум был в заведении единственным, к кому смогла обратиться. Всем остальным глупо было бы доверять: они либо не заинтересованы в Унире, либо ненадежны, либо наоборот считают заклинателя злодеем во всей этой истории, которого необходимо сдать Ловцам. Мне оставалось лишь молить богов, чтобы Аум нашел его и помог, и чтобы Ловцы не обратили на них свои взоры. Потому что если в дело вступят эти цепные псы, ситуация из плохой тут же превратится в ужасную: они-то церемониться не станут и сразу арестуют и Унира, и Аума. Минуты тянулись необычайно долго, и чем дольше я пребывала в жилище заклинателя, тем тягостнее становилось ожидание. Однако, в конце концов, до ушей донесся знакомый возглас:

— Йой, это я! — и сердце забилось чаще. Не то от страха, не то от предвкушения.

Вот только, открыв раздвижную дверь, не обнаружила на пороге Унира — только Аума и какого-то незнакомого мне человека в черном монашеском халате. В голове тут же заплясало множество мыслей: начиная от того, что тот просто не нашел заклинателя, и заканчивая совсем мрачными и кровавыми, от которых веяло смертью…

Из разговора с самим Аумом и седым мужчиной, который представился отцом Унира, я поняла, что с молодым человеком, действительно, случилось что-то дурное. А также то, что внезапная хворь Энки и его странное поведение вызваны магическими странностями, а, отнюдь, не теми, с которыми обычно борются лекари. Возможно, раньше я бы ни за что на свете не поверила в такое, однако череда последних фантастических событий заставила меня пересмотреть свои взгляды на магию и заклинателей в целом: ранее они все как один казались мне злыми колдунами, головы которых переполнены лишь мерзкими и извращенными мыслями, и которым доверяют только полные дураки. Знакомство с Униром показало, какой я была глупой. Ничем не лучше людей, которые видели, как меня оскорблял и избивал отец, но которые ничего не делали, лишь затем предлагая свои жалкие симпатию и сожаления. Однако… я не могла бросить Энки. Неважно, было ли его ужасное желание навредить Униру искренним или же следствием проклятья или какого другого дурного заклинания… я просто не могла допустить гибели еще одного человека.