Заклинатель змей. Башня молчания

Рассмеялись. И возникла между ними всеми сразу та особая близость людей добрых и честных, когда у них всех - одно сознание: они друг другу свои, и никто никому ничего плохого не сделает. Доверие. Четверо мусульман: ученый математик, дворник и безземельные селяне, совсем забыв о том, что Светозар - чужой по вере, слушали его повесть как индийскую сказку.

Родившись где-то в селе на Днепре, Светозар трех лет попал в печенежский полон. Десять лет пропадал в неволе. Потому-то он так хорошо знает степную речь. Средь волжских булгар может сойти за булгарина, средь тюрок туранских - за тюрка. Однажды русское войско, побив печенегов, освободило пленных. Человек одинокий, безродный, Светозар был определен послушником в Киево-Печерский монастырь.

- Вроде нашей ханаки? - заметил Али Джафар.

- Вроде.

Здесь он заново приобщился к русской речи, научился письму и чтению, и румийский язык одолел, и еврейский. Грамота в почете на Руси. Но зато бит и обижен «многажды и без правды». Всего же обидней было ему за смердов, - ведь он сам из них: монастырь захватил всю землю в округе, и мужики через то впали в нищету. От печенегов - терпи. От князей своих - терпи. И еще - от бездельных монахов, ненасытных слуг божьих. Иль оно бесконечно, людское терпенье?

- Все как у нас, - вздохнул Омар.

- Большое зло накопилось в народе! - продолжал суровый Светозар. - Знаешь, в засуху: оброни в траву хоть искру малую, сразу вспыхнет вся степь. Так и тут - подвернулся случай. В позапрошлом году налетело с диких полей новое племя враждебное, кипчаки хана Шарукана, - на Руси их прозвали половчанами. На реке Альте пришельцы расколотили Князей Ярославичей, такого страху нагнали на них, что Святослав утек в Чернигов, Изяслав и Всеволод укрылись в Киеве. Бедный люд сбежался на сходку - вече, запросил у Изяслава коней, оружие, дабы отбиться от скопищ половецких. Изяслав отказал. То ли не захотел, боясь свой же народ, то ли негде было взять.

И сотворился бунт. Хотели убить Коснячка-воеводу, злодея, он убежал. На княжеском дворе устроили погром. Стефана, епископа Новгородского, гостившего в Киеве, удавили его же холопы.

- Епископ - вроде нашего муфтия? - определил Омар.

- Вроде.

- Удавить святого муфтия? - изумился Аман.

- А что? Поделом ему.

Толпа мятежных людей, поведал далее Светозар, напала на Киево-Печерский монастырь, чтоб захватить «в полатех церковных... имение их сокровена».

Он признался:

- Я вел тех людей. Ибо проведал путь в ризницу, хранилище богатств монастырских...

- Ограбить святую ханаку? - поразился Усман.

- Зачем ограбить? Вернуть свое. И дотла разорить гнездо проклятых истинных грабителей. Житья от них не стало.

- Как у нас, - отметил Али Джафар.

- Ну, было больше крику, чем проку. Постигла нас неудача, - поник головой Светозар. - Изяслав, бежав за рубеж, вернулся с войском Болеслава, польского царя, и учинил над нами расправу жестокую. Иных ослепил, иных - лишил живота. Мне удалось спастись. Попал я, после долгих мытарств, на Волгу, в славный Булгар, нанялся в охрану караванную - и вот уже здесь.

- А дальше?

- Назад мне путь заказан. Видно, так и буду бродить с караванами. Может, вернусь домой лет через десять-пятнадцать, когда забудется все.

Странно как-то стало у них на душе: будто земля широко раздвинулась и наполнилась гневными голосами. Мы, занятые всегда лишь собою, не знаем, что вот сейчас, сей миг, где-то далеко-далеко, в чужой стране, кипят те же страсти, что здесь, и люди, такие же, как мы, бьются за такой же кус хлеба.

- Похоже, у вас - все как у нас, - подвел черту Омар. - Одного у нас не может быть; князей гонять, монахов бить. Мы народ послушный, смирный, богобоязненный.

Али Джафар - с хитрецой:

- Не всегда мы были смирными! Богачи забывчивы. Народ все помнит. Мой дед - мир его праху - рассказывал: в Бухаре бедняки (давно это было) взбунтовались против царя, и помог им пришлый тюрк Абруй. Крепко досталось тогда ханам! Выкинули их вон из Согда. Но другой тюрк, степной правитель Кара-Чурин, подавил восстание. И был еще Муканна, вождь «людей в белых одеждах», который долго и храбро сражался против халифских войск. И не так уж давно, в Табаристане...

- А в Рометане, где селяне напали на Исмаила Самани? - подал несмелый голос Аман.

- У нас, в Самарканде, Исхак ибн Ахмед бунтовал, - тихо заметил Усман.

- И карматы возмущались, - напомнил Али Джафар. - Так что, как видишь, смелости нам не занимать.

- Ну, это когда происходило? Все в далеком прошлом, - уныло махнул рукою Омар.

- То, что хоть раз случилось в прошлом, говорил мой дед, - непременно повторится в будущем. Выпадет случай, опять подымем восстание, - прошептал Али Джафар, оглянувшись.

- Бунтуйте, бунтуйте, что толку? - пробормотал Омар, внезапно задумавшись.

Бунтовать - дело Али Джафара и этих троих. Дело Омара - помочь бедному люду своими знаниями.