Заклинатели

Алида бросила на Рича гордый взгляд.

– Что я говорила?

По небу прокатился мощный раскат, похожий на гром, и ночь взорвалась оглушительным хриплым воем, доносящимся сразу со всех сторон. Алида испуганно отшатнулась к Ричу, но больше ничем не выдала свой страх.

– Слушай звёзды, – напомнил Вольфзунд. – И проси, чтобы они встали на нашу сторону.

Больше ничего не объясняя, он замер, широко расставив ноги и подняв высоко над опущенной головой руку с огоньком, разгоревшимся сильнее и ярче. Губы Вольфзунда беззвучно зашептали заклинание, и от огонька начал постепенно подниматься плотный лиловый туман, обволакивая чащу и путаясь в колючих ветвях.

Алида деловито подхватила Мурмяуза и крепко прижала к груди. Рич заметил, что её лицо стало таким решительно-сосредоточенным, будто она точно знала, что делать. В отличие от него.

Вой Стаи кружил, уже не доносясь отовсюду сразу, а передвигался справа налево, звучал то за спиной, то сбоку, то где-то впереди, жутко переливаясь в унисон множеством волчьих голосов. Круг сужался, несмотря на заговор Вольфзунда и сгущающийся туман колдовства. Рявкнуло, захлебнулось воем где-то совсем близко, и Рич будто очнулся от сна. Он встал так, чтобы в случае чего сразу закрыть собой Алиду, и сосредоточился изо всех сил, напряжённо вслушиваясь в звёздный перезвон, льющийся сверху.

Вольфзунд сказал просто: «Слушай звёзды». Но что делать дальше? Как это может помочь справиться со Стаей, с чистым тёмным колдовством, необъяснимым и оттого таким пугающим?

Из клубов тумана прорывались оскаленные пасти, щёлкали челюстями, разрывая сиреневый морок в клочья, но их тут же заволакивало новыми облаками. Глубокий голос Вольфзунда не мог заглушить лай и рык, топот и гром, но всё же внушал небольшую уверенность и успокаивал скачущее сердце.

– Они изменились, – шепнула Алида. Голос её дрожал. – Я видела одного такого, но он был мельче ростом и более… настоящим. Его заклевали вороны, а этим явно не навредишь никаким обычным оружием. Колдуй, Рич! – она вцепилась пальцами в его рукав. – Пожалуйста, колдуй. Я знаю, ты можешь.

– Ещё бы знать, как. И если бы было меньше отвлекающих факторов…

Алида потупилась и отпустила его рукав, но это не принесло облегчения: он по-прежнему не имел ни малейшего представления, что делать и как помочь Вольфзунду, а ощущать на локте тонкие девичьи пальцы было всё-таки приятно.

– Аро, – прошептал он. – Форна, Корпи, Киркинус, Бенер… – Рич облизал пересохшие губы и продолжил звать девять блуждающих светил по именам. – Вули, Гетор…

Он и сам не понимал, откуда пришла эта затея, но где-то в груди билась уверенность, что именно это поможет сейчас. Обратиться по именам, позвать, попросить, заклясть – разве в этом нет магии? Разве Вольфзунд не упоминал о власти имён над предметами и существами?

Сверху затеплился свет: совсем не такой, каким поливает землю луна, более яркий, более тёплый, более живой… Рич закрыл глаза, чтобы не видеть тумана, волчьих пастей, врывающихся в него с разных сторон, и не видеть Алиду, маленькую и отважную, во все глаза глядевшую по сторонам и тоже шепчущую что-то побледневшими губами.

Он глубже погрузился в звуки. В могучие, древние заклинания Вольфзунда, в остервенелые рыки Стаи, в собственный сбивчивый шёпот. Мир сузился, сжался в одну точку, и казалось, что кроме этой тёмной чащи и их троих никого больше не существует, что вокруг – злое, кипучее, яростное, и только им дано обратить это бурлящее чёрное нечто в привычное и безмятежное.

Продолжая исступлённо повторять имена светил, Ричмольд с теплом вспомнил о Герте и их тихом быте в башне, со стыдом – об Эллекене и моурах, о несчастном музыканте Тиле и об Алиде, которую он готов был принести в жертву как самого дорогого ему человека.

Рич вдруг осознал, насколько безоговорочно ему доверяет Вольфзунд, раз позвал с собой в эту ночь – его, едва не присягнувшего Эллекену, мечущегося на перепутье, предателя и труса. Доверяет и заставляет Рича почувствовать это доверие к самому себе.

– Аро, – произнёс он уже громче. – Форна, Корпи…

Даже сквозь закрытые веки он увидел, что свет вокруг изменился: к сиреневому примешивались пурпурные, золотые и бирюзовые всполохи, льющиеся сверху. Перезвон в голове стал таким громким, что заглушил все остальные звуки, слился в стройную завораживающую песню, и Рич, не выдержав, распахнул глаза.

Всё словно замерло, как в странном сне, в котором пытаешься бежать, но стоишь на месте, врастая отяжелевшими ногами в землю. Туман Вольфзунда окутал всю чащу плотным покрывалом, через которое чёрные пасти прорывались уже с трудом. Алида и Мурмяуз смотрели вверх, откуда лились широкие полосы света.

Распоров сиреневый морок, цветные лучи смешались с ним, окрасив клубы тумана густо-фиолетовым, а через миг воздух в чаще взорвался мириадами серебряных брызг. Рич упал на колени, сбитый ударной волной, Алида вскрикнула и завалилась на него, не выпуская из рук Мурмяуза, зато Вольфзунд стоял как ни в чём не бывало, вскинув лицо навстречу дождю из искр и спрятав руки в складках плаща.