Заклинатели

Алида отползла и прижалась спиной к не занятой насестами стене. От брёвен шло приятное тепло, да и дуло здесь меньше. Куры заворчали, уловив её движение. Снаружи доносились отголоски музыки и шум людских голосов: значит, праздник ещё не закончился. Тупая боль в голове мешала сосредоточиться и подумать, но ясно было одно: самой ей отсюда не выбраться.

Ей стало так горько и обидно, как давно уже не было. В глазах защипало, но Алида решительно похлопала себя по щекам, не позволяя себе раскиснуть и заплакать. Надо понять, что от неё хотят и за какие неведомые провинности её бросили в грязный курятник, ещё и отобрав все вещи.

Внезапно дверь открылась, и в курятник быстро, как тень, шмыгнул Тёрн. Алида не успела даже подняться на ноги, как дверь снова плотно захлопнулась. Куры переполошились и закудахтали.

– Очнулась? Замечательно. Наверное, ты…

– Отдай мои вещи! И выпусти меня отсюда! – зашипела Алида, прикрываясь руками, но провидца, казалось, ничуть не смущало её почти отсутствующее облачение.

– Ты возмущена, понимаю. Но если бы ты не попыталась сразу бежать, а осталась и выслушала нас с Ясенем, то нам не пришлось бы прибегать к таким мерам.

– Я бы не пыталась сбежать, если бы этот Ясень не запустил в нас заклинанием! У вас всегда пытаются заколдовать гостей?

– Не совсем. – Тёрн отбросил мыском сапога грязную солому с небольшого участка пола и присел напротив Алиды. – Мы не шутили, когда приглашали тебя на праздник. А ты отвергла наше приглашение. Это невежливо.

Голова отзывалась болью на каждое слово Тёрна. От парня сильно пахло костром и чем-то съедобным, и на фоне куриной вони это казалось настоящим благоуханием.

– Где мой кот? И где… Дживс?

Тёрн передёрнул плечами.

– Кот, наверное, выпрашивает корки от пирогов. А Ричмольд Лаграсс – да-да, солнышко, не удивляйся, Ясень поведал мне и его настоящее имя, и то, кто его родители, – Ричмольд Лаграсс бросил тебя, скрывшись в лесу. У него, я уверен, есть какие-то свои дела, невероятно важные. Может, даже идущие вразрез с твоими планами.

Он едко ухмыльнулся, ожидая от Алиды какой-то реакции, но она только сильнее нахмурилась. Наверняка, Тёрн пытался вывести её из себя, но она так просто не поддастся на провокации. Она обещала верить Ричмольду и не позволит какому-то полузнакомому провидцу одним своим словом разрушить эту хрупкую веру.

– Где мои вещи?

– У ритуального костра. Отбросить старое, выходя на новый круг, понимаешь? Мы сожжём их, а с тобой поступим иначе.

– Чем я вам не угодила? Вместе с моими вещами. Мы просто попросились переночевать и ничего такого не совершали. Если мы как-то нарушили ваши законы или оскорбили кого-то – скажи, и я извинюсь. Нам правда нужно попасть в одно место, и если кое-кто нас опередит, то последствия ощутят все. Я не шучу, Тёрн. Давай ты бросишь свои игры, вернёшь мне одежду и сумку, и мы больше никогда не заглянем в вашу деревню.

Тёрн покачал головой: почти печально, будто его самого расстраивало так, как приходилось поступать.

– Птица-Мать тебя ждёт. Давно ждёт, Алида. Но я не хочу, чтобы она дождалась. Ты помешаешь и мне, и всем нам. – Он задумчиво постучал указательным пальцем по губе, будто прикидывая, что стоит ей рассказать, а что утаить. – Если ты дойдёшь туда, куда держишь путь, то постигнешь силу, которую тебе не стоит постигать. Больше я, увы, ничего не могу тебе сказать. Извини.

– Ты ничего и не сказал. Один невразумительный бред. Перебрал медовухи, провидец? – Алида буквально задыхалась от возмущения. Всё это время она пыталась нащупать ниточки вялых мыслей дремлющих кур и, кажется, преуспела. – Интересно, провидец, можешь ли ты предсказать, что сейчас тебе расклюют лицо?

Она сосредоточилась и послала птицам мощный мысленный импульс. Куры мгновенно встрепенулись, истерично заголосили, заквохтали, захлопали неуклюжими короткими крыльями и, теряя пушистые белые перья, сорвались с насестов и устремились на Тёрна, целясь в него когтями. Алида ощутила мрачное удовлетворение, когда провидец завопил и вскочил на ноги, отбиваясь от куриного нападения.

Алида приготовилась подгадать момент, когда Тёрн откроет дверь, и выскользнуть наружу вместе с ним, но поняла, что у неё ещё слишком болит и кружится голова. Она не без труда поднялась с пола, держась за стену, и рванула к выходу, туда, где кричал и отбивался от кур провидец.

Всё новые и новые упитанные несушки срывались с насестов, чтобы помочь соратницам, и кутерьма в курятнике поднялась просто невообразимая. Какая-то глупая птица попыталась сесть Алиде на плечо и своими мельтешащими крыльями совсем закрыла обзор. Алида зашипела на курицу, пытаясь сбросить её, и тут послышался грохот затворяемой двери.

Тёрн улизнул, курицы успокоились, и только в воздухе кружило несколько белых перьев. Алида выругалась так яростно, как только сумела.

Она снова устало осела на пол, выбирая из волос перья. Куры рассаживались по своим местам, словно и не было никакой потасовки с их участием.