Заклинательница бурь

— Сейчас, потерпи, — Гротери усадил меня в кресло, стянул перчатки, и прохладные ладони обхватили мои руки. Я с шумом выдохнула. Натянутая спина расслабилась, жар потихоньку спадал, а между нами, как всегда струясь, закручиваясь и меняясь, текла энергия. Всего лишь через несколько вдохов я смогла открыть наконец-то глаза.

Жесткие длинные пальцы мужчины неосознанно, безотчетно гладили мои ладони, а вокруг падал снег, и грун не отрываясь, обеспокоенно смотрел на меня, чуть хмуря брови.

— Лучше? — отчего-то шепотом спросил повелитель. Он сидел на полу, полубоком, вытянув длинные ноги, и продолжал обеспокоенно хмуриться.

— Знаешь, — я осторожно высвободила руку и убрала короткую белую прядь с его лба, — нам, наверное, пора как-то синхронизироваться.

— В смысле?

— Корчиться от боли надо вместе — появится больше свободного времени, не находишь? — Гротери откинул голову назад и хрипло рассмеялся. Я улыбалась, чувствуя, как этот смех шершавыми мурашками пробегает по всему телу, отдается где-то в груди.

— А в этом что-то есть, милая, — отсмеявшись, положил голову на подлокотник кресла Алекс, — только либо мне придется вытащить несколько нрифтовых игл, либо тебе постоянно носить с собой накопители.

— Лучше я, — дернула уголком губ. — Что-то случилось?

— С чего ты взяла?

— Ты рассеянный сегодня какой-то, часто хмуришься, шею разминаешь, да и Зима внутри тебя не совсем спокойна, — я сняла с его щеки снежинку, никак не желающую таять.

— Тьфу, — досадливо поморщился Гротери, резким движением руки успокаивая стихию и убирая комнату, — прости, все тут тебе водой залил.

— Ничего. Но ты не ответил, — напомнила я. Алекс вдруг смазанным движением поднялся на ноги, подхватил меня на руки и сел в кресло. Я даже сообразить толком ничего не успела. Порывистый и резкий. Как всегда.

— К нам послезавтра прибывают горгульи и Наместник для переговоров.

— А… — я опешила, на миг даже дар речи потеряла, стараясь понять, шутит грун или нет. А он продолжал говорить, объяснять.

— Я поэтому искал тебя в саду. Ты с Амелией и Сабриной эти три дня побудешь на источниках, хорошо? — закончил он.

— С Лероем? — напряглась я.

— Не только, — процедил мужчина сквозь зубы, снова повеяло холодом, Гротери впился глазами в мое лицо, рука сжала сзади шею, пальцы зарылись в волосы. — Что это было, Софи?

— Мне просто стало плохо, — поспешила объяснить я. — Нам все-таки удалось подружиться, — что? Я даже вдохнуть забыла. Я хотела сказать совсем не это. Я хотела попросить Алекса убрать от меня Лероя. Какого… Мина!

— Да уж я заметил, — плотно сжал мужчина губы, я тихо скрипнула зубами. А потом…

— Нет. Не может быть? — пробормотала удивленно.

— Что?

— Ты… — даже головой тряхнула для уверенности, — я просто не верю.

— Во что?

— Ты ревнуешь. Александр Гротери, повелитель Северных Земель и Угодий ревнует, — губы сами собой растянулись в улыбке. А грун… Надо было видеть его в этот момент, удивленный, как ребенок, впервые увидевший заклинателя льда. Я не выдержала и расхохоталась. Не над ним, над нами.

— И, кажется, тебе это нравится, — задумчиво и как-то не очень хорошо протянул мужчина, заставив насторожиться. Лицо утратило прежнюю мягкость, стало хищным.

— Просто…, - договорить мне не дали жесткие губы, запечатавшие рот поцелуем.

Дурманящим и беспощадно забирающим весь воздух из легких. Он слегка укусил меня, скользнул языком внутрь, заставил сильнее откинуться на его руку, запрокинуть голову, зарылся пальцами в волосы, вытаскивая шпильки. Он терзал и мучил, искушал. Я цеплялась за плечи мужчины, мало что соображая и понимая. Могла лишь чувствовать такой невероятный, безумный жар этого поцелуя, невероятно приятный жар, не причиняющий боли, наоборот, дарящий невероятное, необъяснимое удовольствие. Я сходила с ума. Задыхалась. Плавилась.

Зима, как же…

Он дернул ворот платья, горячее дыхание коснулось уха, твердая рука накрыла грудь, слегка сжав. И я выгнулась, застонала.

— Это долбанное платье, Софи… — прохрипел Алекс. — Я возненавидел его, как только увидел. Такое узкое, такое откровенное, — рука мужчины сдвинула юбку вверх, обнажив ногу до колена, губы спустились к шее.

— За… крытое, — только и смогла выдавить я, скользнув руками ему под рубашку. Я не понимала, что происходит, просто в этот момент физически надо было почувствовать его кожу под ладонями.

— Закрытое? Нет, ведьма. Я весь вечер думал о том, как этот шелк струится по твоему телу, как касается твоей кожи. Я весь вечер хотел сорвать его с тебя.

— Ал… — снова его губы не дали мне закончить. Бешено колотилось в груди сердце, ныло и горело тело, пока его язык проникал внутрь, ласкал мой, пока гладил небо, пока зубы прикусывали губы, а клыки слегка царапали. Алекс скользнул рукой выше, к бедру, провел пальцем прямо над чулком, и я застонала ему в рот, выгнувшись.

— Моя ведьма. Горячая, сладкая ведьма, — прорычал мужчина, прикусив ключицу.