Заклинательница бури (СИ)

— Отвечай, — губы мужчины нервно дернулись. Улыбаешься, сволочь? На пальцах уже дрожало почти готовое плетение марионетки, вот только закрывать его я не решался: настолько сильное ментальное вмешательство со стопроцентной вероятностью прикончит урода раньше, чем я успею задать хотя бы один вопрос. Где Блэк, мать его!?

Тяжелые шаги послышались за дверью сразу же, как только я все-таки спустил заклинание с пальцев.

— Кто тебя нанял, отвечай!

— Дух, — выплюнул вместе со сгустком крови мужик и вдохнул последний раз. Я сцепил зубы, поднялся на ноги, разворачиваясь к волку.

— Ты знаешь, что делать, — бросил я Блэку и подошел к кровати. Димитрий водил руками над телом Софи.

— Просто в обмороке, — не отрываясь от дела и не дожидаясь моего вопроса, сказал мальчишка. — Урод чуть не раздавил ей горло, я подлатал, но моих сил и знаний не хватит.

Говорить она пока едва ли сможет, есть будет больно.

— Я тебя понял, — все-таки придется посылать за Лукасом. — Ее надо перенести в другую комнату. Можно?

— Я только шею сейчас зафиксирую, и несите, — серьезно кивнул мальчишка.

— Блэк, проследи, чтобы Лукаса впустили во дворец сразу же, как только он появится, — бросил я.

Из комнаты Софи мы вышли вместе через три луча, волк и труп остались внутри, мы с парнем отправились ко мне. Димитрий зачем-то прихватил оставленный мной на полу поднос, осторожно поставил его на стол и снова занялся Заклинательницей.

Извинился, да уж.

— Дай ей что-нибудь, чтобы она проспала до прихода Лукаса, — бросил я, откидываясь в кресле. Лекарь-недоучка кивнул и полез в карманы плаща, а я только сейчас заметил, что парень, видимо, куда-то собирался до того, как получил моих стрекоз. Или откуда-то возвращался. Я окинул его взглядом еще раз: на ботинках налипла грязь, от одежды пахло болотной травой, мхом, землей и чем-то сладким.

— Где ты был? — выпрямляясь, спросил я.

— На болотах, сегодня пальчатокоренник, наконец-то, набрал полную силу, я два пучка набрал. Один себе, другой Софи, она просила. Стрекозу увидел, когда уже почти до своей комнаты добрался.

— Никого по дороге не заметил? — нахмурился я.

— Возле дворца никого не было, во дворе у совятника на смотрителя наткнулся, он клетки закрывал. Слышал, как Сириус и Бьорк о чем-то спорили в малом совещательном, видел слуг, стражей, госпожу Миранду, больше никого.

— Ясно, — процедил я, наблюдая, как Димитрий играючи создает плетение глубокого сна.

— Она проспит лучей двадцать, — повернулся он ко мне.

— Хорошо. Можешь быть свободен, — кивнул я.

— С вашего позволения, мой Повелитель, я хотел бы остаться, — поклонился парень.

— Димитрий, я знаю, что ты переживаешь, ценю твою заботу, но думаю, когда Софи очнется, ей будет не до тебя. К тому же уже поздно, а тебе завтра надо с утра быть в академии. Иди спать. Завтра, как только вернешься, сразу зайдешь к ней.

— Спасибо, мой Повелитель, — снова коротко поклонился парень и выскользнул за дверь.

Я же снова глубоко вдохнул и пересел на кровать. Заклинательница тихо и ровно дышала, слегка кривилась во сне, ворот платья был надорван, на подбородке засохли пару капель крови из прокушенной губы.

Ведьма, я ведь чуть не опоздал.

Я приподнял голову Софи и быстро вытащил оставшиеся шпильки из ее волос, расправляя волосы цвета шоколада, расстегнул несколько верхних пуговиц, ослабил пояс на платье и снял мягкие туфли без каблука. Пока так сойдет, а там посмотрим.

Я рассматривал знакомое до мелочей лицо и считал веснушки на носу и щеках, пока ждал уже настоящего лекаря. Считал и старался прийти в себя, утихомирить ярость, что зверем скреблась внутри, убрать с пальцев иней, а из дыхания холод, который облачками вырывался изо рта.

Сто семьдесят пять, сто семьдесят шесть, сто семьдесят семь, сто семьдесят…

В дверь, наконец-то, уверенно постучали, и через миг я уже имел удовольствие видеть перед собой лучшего городского лекаря.

— Мой Повелитель, — согнулся грун, застыв на пороге. Я схватил его за руку, втянул в комнату и указал на кровать.

— На нее напали, душили. Димитрий подлечил и наложил глубокий сон пятнадцать лучей назад. Мальчишка сказал, что горло сильно пострадало.

— Я понял вас, мой Повелитель, — лекарь уже стоял возле кровати и грел руки над синим пламенем, обеззараживая. — Сейчас посмотрим.

Еще десять лучей прошло в полной тишине, грун водил над девушкой руками, что-то бормоча себе под нос, я сидел в кресле, почти не шевелясь, все еще стараясь успокоиться.

— Я закончил, мой Повелитель, — разогнулся мужчина, поворачиваясь ко мне. — С госпожой Заклинательницей все в порядке, возможно, первые несколько оборотов горло будет слегка саднить, но не более.

— Ей надо что-то принимать? — спросил я, поднимаясь из кресла.

— Ничего специального, только если общеукрепляющую настойку, но осмелюсь предположить, что госпожа решит сама, когда очнется. И еще кое-что, — лекарь повел рукой, и на его ладони появился плоский кусочек льда со странным плетением внутри. — Я снял остатки этого плетения с госпожи ведьмы, я не знаю, что это, никогда прежде такого не видел.