Заклинательница драконов. Академия волшебства

Во рту пересохло. Мгновенно одевшийся Элоис поманил тьму пальцем, она вспорхнула ему на ладонь. Послушно просочилась в шар на подставке и вдруг уставилась на меня. Подчиняясь инстинкту, я выставила вперёд уголёк дракона.

– Что такое, милая? – спросил Элоис у тьмы. Обернулся. – Не время для игр. Дела…

Он поставил шар на подставку на полку. Одним движением затянув волосы потуже, вошёл в зеркало и растворился в серебристой поверхности, словно нырнул в воду.

Я бросилась было за ним, чтобы как в прошлый раз оказаться сразу же на месте событий, но геккончик громко квакнул со стола, освещённого оставленным Элоисом магическим шаром. Поганец юркий! И когда успел выскочить из кармана? А вдруг девицы из коридора услышат?!

– Тшш! За тобой вообще не уследить, да? – тихим шёпотом возмутилась я. – Иди сюда!

Глазастое существо опять раскатисто квакнуло, с шелестом топчась по бумагам.

– Ну чего ты от меня хочешь? – шикнула я.

Глупо было принять его кваканье за призыв, однако я всё же приблизилась ко столу. Геккончик забегал кругами по бумагам. Я склонилась над ними и замерла вместе с геккончиком, потому что на листе бумаги было написано:

«Танатрея Стоули» – свет 256 единиц

тьма 253 единицы

Результат измерения максимальной мощности: пятьсот девять единиц при сомнениях снижается до десяти».

И подчёркнуто несколько раз слова: «Недостаточно!» «Ждать!».

«Чего недостаточно? – опешила я. – Что он измерял? И как? Чего ждать?! Что ему от меня надо?!»

И тут я похолодела, вспомнив дневную ссору Алви и Элоиса перед появившейся из ниоткуда Данкой. Алви сказал, что капсула штогринов сохраняет уровень поглощённой энергии, и его можно измерить. Выходит, Элоис действительно измерял мой потенциал? Вот таким варварским способом?

По моим плечам и спине прокатилась ледяная волна.

Отодвинув геккончика, я заглянула в другие бумаги. Там были нарисованы какие-то схемы: стрелки от имён Сирадэ, Пелье, Ковальски вели к «Данка Маджоре», от неё к «Танатрея Стоули». И две стрелки туда и обратно к именам «Вагнер А.» и «Вагнер Д.» Оба брата тоже были подчёркнуты. Были по листу разбросаны и другие имена, среди которых я нашла всех, с кем хоть немного общалась. Элоис учёл даже модистку и медсестру!

Я закусила губу и задумалась: что бы это могло быть? Логичнее всего предположить, что так Элоис пытался составить схему расследования. Ему ведь ректор поручил разобраться в этом деле.

Я снова взглянула на первый лист: чего же собирается ждать Элоис? И как, а главное, зачем он измерял какие-то мои единицы?

Нет, находясь тут, я ничего не выясню! Я попыталась схватить геккончика, чтобы сунуть в карман. Как бы не так! Он выскользнул из моей руки и юркнул по ковру.

– Эй, ты обязан мне подчиняться! – шикнула я.

А, впрочем, пусть бегает! Тут таких – полная аллея перед общежитием. Я бросилась к зеркалу, чтобы вступить в него. И вдруг поверхность покрылась мелкой рябью и прямо на меня вышел Элоис. Споткнулся и сбил меня с ног. Мы плашмя полетели на пол. Он на выставленные руки, я – на толстый ковёр. Больно ударилась, закусив губу.

Я оставалась невидимой, но мистер Элоис мгновенно сориентировался: нащупал мои плечи и сжал их. Придавил всем весом меня к полу.

– Кто ты?! – прорычал он, корсарские брови сдвинулись к переносице. Его глаза метались по моему лицу, но перед ним была пустота.

Я боялась вздохнуть, глядя на него. Он был страшен и красив одновременно. Тело его было огромным и тяжёлым и, несмотря на боль от удара об пол и от его жёстких пальцев на плечах, в животе моём всё сжалось. Чувство дикого страха и неизвестно откуда взявшегося щекочущего напряжения с привкусом сладости скрутились во мне в дрожащую пружину. Он поймал меня! Я попалась!

– Мне больно… Отпустите, – наконец, выдохнула я.

Будто уловив моё дыхание, Элоис приблизил свои губы к моим и проговорил требовательно, хоть и чуть мягче:

– Кто ты? Покажись!

– Я не могу повернуть кольцо, вы прижали мои руки, – жалобно произнесла я, чувствуя тепло его дыхания.

Если он придвинется ещё на миллиметр, я пойму, мягкая у него щетина или колючая. По телу пробежала волна мурашек. Нет, мне конец!

Чёрная бровь изогнулась, губы тронула усмешка. Элоис чуть приподнялся, но не выпустил меня полностью.

– Танатрея Стоули больше не довольствуется сплетнями?

– Я не…

– Проворачивай кольцо. Я хочу видеть тебя, – приказал он, убирая руки с моих плеч и приподнимаясь, но продолжая держать меня в ловушке.

Это было жутко неловко. Краснея и задыхаясь от удушливой волны стыда, я повернула кольцо.

Серые глаза вонзились в мой приоткрытый от волнения рот. Пробежались по шее, груди и вернулись взглядом ко взгляду. Пригвоздили.

– И как это понимать? – проговорили его губы с негромким рыком.

– Это случайно вышло, я приношу свои извинения, – бормотала я, продолжая лежать на спине и боясь пошевелиться.

Он был надо мной. Он был везде. Слишком большой…

– Не выгоняйте меня из академии! – вырвалось у меня.