Заклинательница холодов

Рэйвин продолжал внимательно смотреть на меня. Я видела, как его глаза менялись, но я не могла угадать в них эмоций или мыслей, которые пытался передать мне Рэйвин. Он просто смотрел на меня, а я ждала, что он что-нибудь скажет. Да, знаю, это было сердце стихии, и я умирала, поэтому мы мило побеседовали тогда. Но я все-таки законченная оптимистка.

– Я знаю, что ты лгал мне, – заговорила снова я, чтобы немного разрядить обстановку, – и раз уж ты это делал один раз, думаю, ты лгал мне и о ненависти ко мне. Конечно, ты меня ненавидишь. Кто бы не ненавидел? Я знаю, потому что… иногда пытаюсь представить себя на твоем месте. Я понимаю тебя в какой-то степени. Ты мне не принадлежишь, никогда не принадлежал. Но ты обязан служить мне…

Его глаза. Я впервые угадывала в них что-то новое. Что-то столь неожиданно новое. Это было пугающе, если честно. Потому что я совершенно не понимала, о чем Рэйвин сейчас думает.

– Я знаю, кто приставил меня к тебе. Он сможет обратить заклинание и освободить тебя. Если не он, то к тому времени это сделаю я. Ведь… – я ухмыльнулась, – ты обучишь меня магии.

Еще пара минут полнейшей тишины. Рэйвин даже не моргал, пока смотрел на меня.

– Что скажешь? – Спросила я и улыбнулась. – То есть… ты согласен?

Еще одна минута полнейшей тишины, а потом Рэйвин внезапно отвернулся и стал смотреть на лес. Я уж подумала, что оттуда сейчас кто-нибудь выйдет. Но мы по-прежнему были одни. Стало уже совсем темно и холодно. Мне давно пора вернуться обратно в академию. Я ведь только после болезни.

Когда он снова посмотрел на меня, его глаза немного блестели. Я даже не знала, что и думать, но зато теперь по его лицу я смогла понять, на что он настроен. Протянув ему свою правую руку, я рассчитывала на рукопожатие. Типа мы заключили договор или вроде того. Но Рэйвин не спешил ее жать.

Еще какое-то время он, молча, смотрел мне в глаза. Я не знаю, зачем он это делал, это длилось довольно долго. Но он явно не хотел мне что-то сказать, он просто смотрел. Когда его холодная рука наконец-то коснулась моей ладони, я даже не вздрогнула. Он сжал мою руку чуть сильнее, давая таким образом понять, что он согласен.

Зачем я это делала? Надоело. Эта дьяволица была сильной, не спорю. Мало кто вообще смог бы выстоять против нее. Даже Рэйвин не с первого раза смог с ней справиться. Но он все-таки смог это сделать. Я больше не хочу сидеть в углу и бояться. Я ввязалась в игру, которая мне не по плечу сейчас. Но я хочу участвовать в ней полноценно. Без Рэйвина, без Киана, без Оли. Сама.

И теперь у меня есть тот, кто поможет мне в достижении моей цели.

Двадцать три

Естественно, после всего, что случилось, пешком в мою комнату мы не вернулись. Рэйвин перенес меня. Дохромав до душа и проведя там примерно полчаса, я вернулась в свою комнату, и, закутавшись в свой банный халат, надев высокие теплые носки, я рассчитывала залезть под одеяло и проваляться так дня два.

Ага, как же!

Во-первых, у меня жутко болело запястье. Но это только одна проблема. Во-вторых, когда я собралась лечь, оказалось, что на часах без пятнадцати девять, и я только сейчас вспомнила, что обещала Оддэт быть в гостиной.

В общем, встав с кровати, я в кромешной темноте двинулась к шкафу с одеждой. И, когда внезапно из темноты выплыл Рэйвин, у меня чуть два сердечных приступа подряд не случились.

– Что ты здесь делаешь?! – Возмутилась я.

Он стал подходить ко мне ближе, видимо, собираясь показать, что это он тут делает, ибо речи от него по-прежнему не дождаться. В общем, когда я плюхнулась на кровать, только тогда он положил справа от меня несколько предметов, которые я заметить не успела, и взялся за мое запястье.

– Нет-нет, не надо! – Запротестовала я.

Рэйвин проигнорировал мой протест так, словно я сейчас вообще спала. Или лучше – находилась в коме. В общем, он осторожно покрутил мое запястье в своих руках, а затем просто взял и дернул его на себя. Сначала я ахнула, а за этим пришла дикая боль.

Если бы он не зажал мне рот рукой, вся академия сейчас бы сбежалась на мои вопли. Слезы хлынули в три ручья, это было ужасно! Но, насколько я понимаю, это был вывих. Потому, что после этого живодерского издевательства рука, хоть и горела так, словно я искупала ее в кипящей воде, все-таки стала функционировать лучше, чем раньше.

Рэйвин снова усадил меня на кровать – то есть пнул меня в ключицу, и я беспомощно шлепнулась – затем потянулся к тому, что принес и это оказались не какие-нибудь инструменты зубоврачебного кабинета, это был бинт. Принявшись заматывать мою руку, он на меня не смотрел. Зато у меня была такая возможность.

Не то, чтобы за последний час что-нибудь изменилось, просто, когда он вот так по-человечески заматывал сейчас мне руку, мне хотелось забыть на какое-то время, что он бездушный бессмертный, созданный, чтобы служить дьяволу. Может быть, на меня действовала усталость и некоторое отчаяние, в котором я пребывала после всего случившегося.