Заклинательница зла, или Пакости в кредит. Не родись богатой, или Синдром бодливой коровы (сборник)

Дело, в сущности, было простым и пошлым, как и все другие дела, попадавшие в руки братьев Костиковых. Однако в тот раз по роковому стечению обстоятельств в их сеть попала слишком крупная рыба.

Жена некоего государственного служащего среднего звена заподозрила мужа в том, что он ей изменяет. Отыскав в справочнике не слишком дорогую контору братьев Костиковых, любознательная женщина привезла им конверт с наличными. В обмен на деньги она потребовала узнать, с кем встречается ее муж по вторникам, когда приходит домой сильно за полночь. Информация, которую добыли сыщики, едва не отправила заказчицу в гроб. Муж встречался с другим мужчиной. Пикантность ситуации придавало то, что «другой мужчина» был широко известен.

– Оставь досье, которое мы надергали из прессы, – прошипел Иван, – и вот эту записку с твоими пометками.

– Тут есть адрес той квартиры, где происходили свидания.

– Ну и что? Квартира съемная, адрес ничего им не даст.

Они начали вырывать друг у друга бумажки и довольно шумно препираться. Привлеченная возней в соседней комнате, Софья осторожно подошла к двери и приоткрыла ее. Увидев второго Костикова, она растерянно спросила:

– Ой! Кто это?

Братья, одинаковые, словно горошины из одного стручка, синхронно повернули головы и поглядели на нее.

– Как кто? – переспросил Степан. – Это моя совесть!

Софья медленно закрыла дверь и обернулась к Суданскому:

– Судя по всему, его совесть не хочет расставаться с делом.

В этот момент Степан влетел в комнату, потрясая бумагами. Суданский не раздумывая выложил заготовленные деньги. Софья завладела папкой и прижала ее к груди. Когда они вышли на улицу и сели в машину, Суданский сказал:

– Возьми листочек и запиши адрес.

Софья послушалась. Суданский продиктовал ей данные и велел:

– Вложи его в дело.

– А чей это адрес?

– Того типа, с которым мы только что имели дело. Пока ты подглядывала за ним, я вытащил из кармана пиджака его паспорт и поинтересовался пропиской.

– Это еще зачем?

– Мало ли.

Софья покачала головой, открыла папку и тут же увидела вырезки из газет с фотографиями. К ним был приколот довольно постыдный любительский снимок, сделанный братьями Костиковыми во время того самого «пикового» свидания во вторник.

– О господи! – воскликнула она. – Теперь мне ясно, почему в голове Люкина зародилась мысль о шантаже.

Софья показала Суданскому фотографию обнимающихся мужчин. Один был смазливым типом с рыжими волосами, второй – известным эстрадным актером Вольдемаром Пашковым.

– Думаешь, именно Пашков совершил наезд?

– Для шантажа он очень привлекательная фигура.

– Тогда при чем здесь этот снимок? Какое отношение он имеет к наезду? Может быть, Пашкова шантажировали вовсе не тем, что он сбил алкоголика?

– А как же рассказ любовницы Люкина?

– Концы с концами не сходятся!

– В деле вообще пока нет никакой ясности, – вздохнул Суданский. – Наша главная цель – найти человека, который в тебя стрелял, так? Мы предполагаем, что убийство Люкина как-то связано с шантажом. Так?

– Так, – согласилась Софья.

– Одновременно убийство того же Люкина стоит в одном ряду с двумя другими, «шляпными» убийствами, как ты их называешь. Человеку, которого шантажировал Люкин, была выгодна его смерть. Допустим также, что этот человек его и убил. Зачем тогда он прикончил еще двоих? Да причем с такими сложностями: принести шляпу, снять одежду…

– И этот Аникин! – подхватила Софья. – В деле, которое нам дали в «Боливаре», о нем вообще не упоминается.

– Мне кажется, шантаж и убийства никак между собой не связаны. Ты только вдумайся: три трупа! Разве мог человек решиться на такое из-за того, что сбил какого-то алкоголика, который, как ни крути, все-таки остался жив. Нет-нет, здесь что-то другое. Что-то, чего мы пока не понимаем.

Софья покачала головой:

– Все-таки я склонна верить милиции. Я думаю, именно Аникин убил и Люкина, и Мягкого, и Брюковца.

– Почему это?

– А ты попробуй придумай еще хоть один мотив для того, чтобы раздеть три тела до трусов и нарядить в шляпы!

– Ты права. Без объяснения доктора – как его там? Костюшко? – все выглядело довольно загадочно. Тем не менее нельзя сбрасывать со счетов и другое. Во вторник Люкин с помощью шантажа завладел портфелем с деньгами, а в среду утром его убили. После получения денег за Люкиным поехали частные сыщики. В «Боливаре» нам дали бумаги, в которых фигурирует имя Вольдемара Пашкова. Этот человек для шантажиста мог считаться лакомым кусочком. Кстати, ты обратила внимание, что в деле «Боливара» фамилия Люкина вообще не упоминается? Несмотря на то, что сыщики выследили его и должны были внести в досье хотя бы его адрес.

– Ну, ты же дал понять, что про Люкина мы и так все знаем, – пожала плечами Софья. – Наверное, владелец «Боливара» решил, что хватит с нас и половины досье. Недаром же он так долго воевал со своей совестью. Вероятно, совесть позволила ему расстаться только с частью документов.

– Полагаю, так и есть, – вздохнул Суданский.

– Послушай, а почему ты не используешь свои корочки? И вообще свое служебное положение? Ты же хотел?