Заключенный (ЛП)

Я зарычал, зная, что он прав. Я хотел убить Хосе. Задушить: ощутить, как его сердце замирает под моими пальцами. А еще больше хотел засунуть его в сушилку и включить ее на самую высокую мощность. Меня обвинили в убийстве Карлоса; почему бы не совершить преступление на самом деле?

Я мысленно вернулся к тому дню, когда нашел в сушилке Карлоса. Я злобно улыбнулся, и меня переполнило нездоровое желание увидеть Хосе в таком же неприятном положении. Меня затошнило при мысли об этом, и я встряхнул головой, чтобы прогнать прочь эти мысли. Я кто угодно, но только не больной ублюдок.

Вопреки распространенному мнению, я не являлся убийцей, но это не значило, что мне не хотелось избить его до смерти.

— В любом случае, есть и хорошие новости.

Я пристально на него посмотрел, пытаясь понять, не врет ли он, но Скуп ухмыльнулся.

— Она все же уволилась.

И по щелчку пальцев все стало проще. Конечно, я скучал по ней, не имея возможности видеть ее каждый раз, когда приходил в лазарет, но, по крайней мере, так она жива и в безопасности.

Я не ответил. Вместо этого кивнул.

Пропустив завтрак, я провел это время во дворе, глядя на горизонт. Свобода никогда не была так важна, но имело большое значение, кто ждет меня. Осознавать, что у меня есть шанс на настоящую жизнь — дороже золота.

Я провел утро в одиночестве, думаю, что даже Скуп понял важность моего уединения, поскольку он не разговаривал со мной до построения к обеду.

— Эй, мужик. — Он посмотрел, оценивая мое настроение.

— Что еще? — спросил я, уверенный, что он принес еще одну плохую новость. — Дай угадаю, кто-то умер?

— Вообще-то да — Мигель. Его нашли в коридоре перед изолятором. Задушен насмерть.

До меня дошел смысл его слов, но, как ни странно, я обрадовался им не так сильно.

— Известно, кто сделал это?

— Не-а, но спорим, ты догадаешься, кого все обвиняют. — Он пожал плечами, запихивая в рот сыроватый картофель фри.

— Меня.

Кого же еще? Черт возьми, всегда обвиняют меня. Я убил свою девушку и ее школьного друга Майкла. И Карлос моих рук дело, а теперь еще и Мигель. По всей видимости, я чертовски беспощаден. Эти мерзавцы умирают, лишь только взглянув на меня.

К черту их!

— Пускай думают, что хотят. Может перестанут действовать мне на нервы.

Мы обедали в тишине, и я чувствовал прожигающие со всех сторон взгляды. Мне чертовски не нравилось получать столько внимания, но это в порядке вещей, если все вокруг считают тебя убийцей.

ПОЗЖЕ, после работы, наступало время посещений. Обычно я коротал время в комнате отдыха и смотрел телевизор, но в этот раз, когда охрана выкрикивала имена тех, к кому пришли посетители, прозвучало и мое.

Я посмотрел на Ривза, уверенный, что он ошибся.

— Ты собираешься сидеть здесь и пялиться на мою задницу или поднимешься?

Я встал в ряд к остальным парням. В глубине души я знал, что это пришла Лайла, но все же надеялся, что это нет так. Как бы сильно я не хотел увидеться, ей не безопасно навещать меня. Не говоря уже о том, что то, что между нами происходило, не касалось остальных. Ее приход ко мне, как проблесковый маячок, кричащий: мы трахаемся.

Я предполагал, что теперь, когда она больше на не работала в Фултоне, это не имело значения, но не хотел, чтобы о ней плохо думали из-за того, что она спала с заключенным. Они не знали нашей истории. Не понимали нас.

Комната для посещений вся серая. Стены. Столы. Стулья. Это самое удручающее место в Фултоне, но также это единственное место, где люди искренне улыбались. Именно это я и сделал, когда вошел в комнату и увидел Лайлу, сидящую за столом в ожидании.

На ней был светло-зеленый топ и джинсы. Волосы распущены и слегка завиты на кончиках. Она даже наложила немного румян; не то, чтобы она нуждалась в этом. Она выглядела чертовски потрясающе. Нет. Даже лучше.

— Привет, — сказала она, когда я сел напротив нее.

Я звякнул наручниками, когда положил руки на стол: пальцы свело от желания прикоснуться к ней. Она взглянула на меня из-под длинных ресниц, заставляя мое сердце биться сильней, но я знал, что не могу проявить слабость при зрителях. Как бы ни был рад видеть ее, я понимал, что за нами наблюдают. Постоянно.

— Это не безопасно, — сказал я, осматривая комнату, и остановил взгляд на Хосе.

Уголок его рта приподнялся в понимающей ухмылке, и мне пришлось приложить большие усилия, чтобы не вскочить с места.

— Знаю, но я хотела увидеть тебя. Я уволилась, не попрощавшись.

Ее пальцы дрогнули, и она придвинула их немного ближе к моим. Закрыв глаза, я представил, что она держит меня за руки. Вообразил, как ее нежная кожа касается моей огрубевшей, и меня окутывает ее сладкий аромат.

— Я рад, что ты уволилась, — сказал я, скользя по ней взглядом и стараясь запечатлеть ее образ. Я надеялся, что она больше никогда не вернется в Фултон. Мечтал, что увижу ее вновь на свободе, но не в Фултоне.

— Мигель мертв.

Ее глаза широко распахнулись, и она нервно облизнула губы.

— Это ты?

Я покачал головой и презрительно усмехнулся.

— Знаешь, в Фултоне все так думают. Глупо было полагать, что ты решишь иначе.

Услышав эти слова, она накрыла мои руки своими.