Заключенный на воле

— Мард сказал Солнцедарительнице, что Лэннет ускользнул от засады, устроенной людьми Этасалоу. Еще она откуда-то узнала, что Лэннету не удалось связаться с хайренским Сопротивлением. Она очень проницательна, Возвышенный, и разведка у нее поставлена хорошо. Думаю, она поняла, что Лэннета послали убить Этасалоу. У нее были причины предположить, что покушение не удалось, и тогда, видимо, Солнцедарительница сама вознамерилась устранить Этасалоу. Даже если ее на этом застукают, она вполне может ожидать, что вы посмотрите на это сквозь пальцы. Солнцедарительница решила использовать для этой работы Марда. Он служил на Гекторе — и был, кстати, тайным агентом Солнцедарительницы. Он знает Этасалоу в лицо. Но дело в том, что Мард по натуре крич; он опасен, только если загнать его в угол. Поручить это задание ему — дурацкая идея, проистекшая из гнева. Она обречена на неудачу, даже если Мард попытается выполнить задание.

— Солнцедарительница отправляет убийцу, чтобы прикончить Этасалоу? Но почему? Она же стремится свергнуть меня. Она поддерживала Этасалоу.

— И их затея потерпела крах. Но Солнцедарительница сохранила свое положение, а Этасалоу все потерял. Солнцедарительница боится его и правильно делает.

— И каков же твой план?

— Арестовать Марда, когда он отправится к этой женщине. Перевербовать и заставить работать на нас.

— Элегантно и просто. А если он откажется?

— А если он исчезнет?

Сдержанная откровенность этой реплики делала ее еще более беспощадной. Халиб хмыкнул.

— Ты, как всегда, бьешь в самую точку. Или, можно сказать, в самого Марда. Ну что ж, ладно. Посмотрим, что мы можем сделать.

Вед ждал. Постепенно мимолетная вспышка веселья покинула императора. Когда Халиб заговорил снова, голос его был едва слышен. Император опять поднял бокал и сосредоточенно уставился в него, как будто насыщенный аромат вина мог отнести его послание в те места, куда самому императору было не дотянуться.

— Полагаю, сейчас самое время для второго тоста. За тебя, капитан Лэннет. За того, кого мы так и не успели узнать получше и кто ушел так скоро. Прости нас.

Брови Веда удивленно поползли вверх, но управляющий быстро опомнился и взял себя в руки. И все же он не сумел полностью скрыть недоверия. Император просит прощения? Вед пришел в себя лишь наполовину, когда Халиб вернул беседу в привычное русло.

— С каждым лишним днем, прожитым Этасалоу, угроза растет. Изыщи способ уничтожить его.

Вед поставил свой бокал и встал.

— Он нашел превосходное укрытие. Официально нам неизвестно, где он находится. Советник Уллас старательно делает вид, будто он поддерживает империю, и в то же время предоставляет убежище нашему злейшему врагу. Вам нужно достаточное количество верных людей в совете послов, чтобы они одобрили превентивный удар по Хайре.

— Об этом не может идти и речи, Вед. Изначальная гвардия сейчас рассеяна по галактике, на шести планетах беспорядки. Послы чуют кровь. Они будут ждать и приглядываться — а как я выйду из этой ситуации? Мне нужно, чтобы мои Стрелки постоянно были у меня под рукой. Я не могу зависеть от скорости переброски войск с планеты на планету.

— Если мне позволено будет выразить свое мнение, Возвышенный, вы — не просто хороший император. Вы — лучший изо всех, каких только когда-либо видела эта империя. И несправедливо, что все это произошло именно в ваше царствование. Так не должно быть. Должен существовать способ остановить Этасалоу. Мы знаем, что он может натворить. Если ему удалось вывезти с Гектора оборудование… — Вед не договорил.

Халиб кивнул. Лицо его осталось бесстрастным.

— Если я в чем-то и уверен, Вед, так это в твоей верности.

Внезапно нахмурившись, император резко взмахнул рукой.

— Ладно, пора браться за работу. Ты сейчас ноешь, словно старый дурень, который перед сном макает печенье в теплое молочко. И я с тобой разнылся. Хватит. Подкупи кого-нибудь. Придумай какой-нибудь план. Клянусь, иногда мне кажется, что ты превращаешься в старую бабу. А теперь оставь меня.

Вед очень обрадовался, когда Халиб повернулся к нему спиной, — это позволило управляющему подавить улыбку, в которой так и норовили расползтись его губы. Как это, однако, успокаивает — увидеть прежнего раздражительного, вспыльчивого императора! Вед посмеивался все то время, которое понадобилось ему, чтобы дойти до потайной двери — да и после, пока шел по коридору.

В отличие от Веда, настроение которого улучшилось, Халиб уселся в кресло и сгорбился под гнетом черной меланхолии.

В большинстве своих бед он обвинял Астару. Это она убедила его отца — интересно, сколько ей лет? — и отца его отца разрешить ей проповедовать и повествовать о своих видениях его сыну. Если позволить ее обольстительной логике воздействовать на ребенка, результат будет совершенно предсказуем. Точно так же можно не сомневаться в том, что произойдет с ледяным серебром, которое сунут в доменную печь.

И все-таки в учении Взыскующей много верного.

Самоуправление, например.