Заключенный на воле

Жар, разгоревшийся внутри Халиба, превратился теперь в огонь, жадный и расширяющийся. Язык огня лизнул сердце императора и заставил его биться быстрее, дотянулся до его мозга — и тот принялся прокручивать десятки взаимосвязанных вариантов. Но мгновение спустя возбуждение спало. Хайре находилась так далеко, так много времени прошло… И в дело было вовлечено множество людей, о которых он ничего не знал.

Решено — следует отстраниться от этой проблемы. Он, император Халиб, составит такой безукоризненный план, что все прочие интриганы окажутся втянуты в него и будут вынуждены играть свою роль — и при этом даже не будут подозревать, что ими манипулируют.

— Лэннет верит в тебя, Возвышенный, — сказала Астара. — Не следует предавать его доверие. Он не знает, что Этасалоу известно о присутствии Нэн Бахальт на Хайре.

Халиб открыл глаза. Он искоса взглянул на Астару, устроившуюся в кресле, и задумался.

— Что еще ты мне скажешь? Ты уже успела преспокойно сообщить, что один из моих лучших начальников разведки предал меня, теперь же болтаешь о капитане Стрелков и этой докторше, как будто мы с тобой — две свахи, обсуждающие сделку. Ты хитришь, а это на тебя не похоже. Что у тебя на уме?

Астара не стала тратить время на пустые увертки или обиду.

— Если ты не примешь решительных мер, причем быстро, Хайре превратится в черную дыру империи. Или даже всего человечества.

Поставив трость перед собой, женщина оперлась на нее обеими руками и подалась вперед, к Халибу.

— Лэннет пытается с честью выйти из очень сложных обстоятельств. Даже я, хоть и люблю его, не могу ожидать, что он справится со всем, что должен был выполнить. На самом деле я боюсь, что лучшее, на что он может надеяться, это на славную смерть, к которой так стремятся все храбрые дурни.

Халиб повелительно вскинул руку. Слова его отдавали неприкрытым сарказмом.

— Ты заглядываешь в его сознание? Не будем говорить о том, что это физически невозможно, — я обнаружил куда более экстравагантную деталь. Твой тон даже вернее, чем твои слова, заставляет меня предполагать, что ты действительно побывала на Хайре. Я со многим готов смириться, Астара, поскольку знаю, что ты наделена множеством загадочных способностей. Но ты действительно хочешь, чтобы я поверил, что ты способна одной лишь силой воли переноситься через космическое пространство?

— Наш заклятый враг показал тебе, что можно сделать с человеческим мозгом. Я же научу тебя, что можно совершить с его помощью. Ты не можешь представить себе моих лет, Возвышенный. Ты не можешь представить себе моего разума. И все же ты можешь воспользоваться и тем, и другим. Задумайся вот над чем: если горсть металла и пластика способна создавать изображение и пересылать его через всю галактику при помощи обычнейшего электричества, почему бы то же самое не проделать невероятной машине, встроенной в каждого из нас? И так ли немыслимо, что мы способны справиться с этой задачей лучше, чем груда железа?

Женщина подняла белую, словно у призрака, руку и прикоснулась к своей голове.

— Вот здесь у всех нас находится сложнейшее устройство, превосходящее всю вселенную своими возможностями и загадками. Люди используют лишь процентов десять мощности этого устройства, чему свидетельством наши достижения. Взгляни, чего мы добились случайно — случайно! Мы самопроизвольно исцеляем себя. Мы общаемся сквозь неимоверные пространства, видим сквозь невероятные расстояния. Что, если мы научимся использовать свой разум лучше, чем мозг? Именно поэтому Этасалоу следует остановить. Это сокровище, этот потенциал — вот что делает нас столь уникальными. Эту тайну, принадлежащую всем нам, нельзя проституировать.

— Я… я отправил туда Лэннета, — запинаясь, пробормотал Халиб. — Лучшего, кто у меня был. Я подумаю, что еще можно сделать. Ты знаешь меня. Я всегда выполняю обещания. Я…

— Лэннета слишком часто использовали. Ты. Я. Теперь он должен сделать все, что только сможет. Как ни трудно в это поверить, но он все еще чувствует себя обязанным совершить порученное убийство.

— Ну только не надо переходить на оскорбления.

Гулкий удар трости по полу оборвал возражения императора.

— Будь честен хотя бы с собой! Взыскующий накажет нас за наши нынешние грехи, но мы можем молиться о том, чтобы наши усилия приносили благие плоды. Если ты не можешь спасти Хайре и ее народ, под силу ли тебе спасти хотя бы две молодые жизни?

Ну вот. Вызов брошен. Испытание могучей силы, вынужденной действовать с филигранной точностью. Лишь Халиб мог сотворить такое чудо. В нем вспыхнула искра вдохновения. Император подался вперед.

— Я посмотрю, что тут можно сделать.

Чудесный огонь снова разгорелся в полную силу. Халиб наслаждался этим ощущением. Он испытывал такое удовольствие и такое волнение, что едва расслышал последовавшие слова Астары.

— Как обычно, Возвышенный опережает всех.

Женщина встала, зашуршав платьем. Отступая в темноту, она продолжала говорить. И с каждым шагом ее голос становился все тише.