Заключенный

Она принимает их, даже не взглянув на меня, а затем возвращает с кипой бумаг, точно таких же, как я заполняла прежде.

Я так боялась этого дня, тайно надеясь, что мне достанется другой проект, но где я сейчас? Должно быть, вы думаете, что я здесь из-за совершенного преступления, но спешу огорчить. Мой преподаватель — тот самый, кто вынудил меня приехать в это место — предупредил, что заключенные не всегда были столь восприимчивы к посторонним. И кажется, не только преступники.

Я заканчиваю с очередной анкетой, аккуратно складываю листы и возвращаю их. Женщина-охранник принимает бумаги и возвращает мое удостоверение личности, по-прежнему не глядя на меня.

То сжимаю, то разжимаю; то вновь сжимаю, то снова разжимаю кулаки, пока она просматривает анкету. Проходят секунды. Или минуты? Влажный, прохладный воздух просачивается сквозь мой кардиган и пробирает тело до дрожи.

Поддавшись вперед, я читаю ее имя на бейджике:

— Мисс Брек, а какой следующий этап процедуры?

— Вам лучше присесть, сейчас у меня есть работа, после ее выполнения, займусь вами.

— Ох, ладно, — я бросаю взгляд на решетки, через которые только что проходила. В коридоре напротив открывается дверь. — Вообще-то, если бы вы могли показать, в какой стороне здесь библиотека, я уверена, что могла бы…

Упс. Женщина ударяет по столу, из-за чего я подпрыгиваю. Ее темные глаза смотрят на меня обвиняя, хотелось бы мне вернуться к контакту не глаза в глаза. Ну, и как я умудрилась нажить врага за несколько минут?

— Мисс Уинслоу, — говорит она покровительственным тоном.

— Можете называть меня Эбби, — шепчу я.

Легкая улыбка. Совсем не милая.

— Мисс Уинслоу, как вы думаете, чем мы здесь занимаемся?

Вопрос явно риторический, я поджимаю губы в тонкую линию, чем только все усложняю.

— В исправительном учреждении «Кингмен» находятся более пяти тысяч осужденных преступников. Моя работа заключается в том, чтобы так оно и оставалось. Я доступно изъясняюсь?

Жар приливает к щекам. Усложнить ее работу — последнее, чего бы мне хотелось.

— Предельно, — я иду обратно, больно приземляясь на жесткий металлический стул, который, к тому же, еще и шатается.

Разумеется, я понимаю эту женщину. В ее обязанности входит держать преступников внутри, а остальных снаружи, более того, обеспечивать безопасность таким, как я. Я наклоняюсь, чтобы достать книгу из сумки. Я никогда не ухожу из дома без книги, неважно иду ли на занятия или выполнять чьи-либо поручения. Даже когда я была младше, а мама брала меня с собой на работу. Особенно тогда. Я пряталась на заднем сиденье и утыкалась носом в книгу, притворяясь, что не вижу подозрительных людей, подходящих к окну, когда машина останавливается.

Со зловещим гулом загорается маленький зеленый огонек над решетчатой дверью. Кто-то проходит через нее, и я сомневаюсь, что это помощник библиотекаря. Я чуть соскальзываю со стула.

Притворись невидимой.

Не работает. Я присматриваюсь и вижу, как заключенный проходит через дверь, при этом мой пульс учащается. Его окружают два охранника, точнее, сопровождают. Хотя, они больше походят на его свиту, чем конвой. Воздух вокруг вибрирует, исходящей от него угрозой и силой.

Читай, читай, читай. Не смотри.

Заключенный на полголовы выше охранников, но на его фоне они кажутся совсем маленькими. Наверное, дело в его широких плечах или в позе, в которой он стоит, а может, это из-за его высоких скул. Щетина, покрывающая щеки, кричит о грубости и неумолимости, — я будто чувствую ее собственными ладонями, — и полностью противоречит пухлым губам. Короткие каштановые волосы в сущем беспорядке, а бровь пересекает шрам, но это совершенно его не портит.

Охранники и преступник подходят к окошку, у меня перехватывает дыхание.

— Номер удостоверения 85359, — говорит один из конвоиров, я понимаю, что это о заключенном. Вот, значит, кто он. Не Джон Смит, не Уильям Браун или еще кто-нибудь. Его имя сократили до чисел. Женщина быстро задает несколько вопросов. Оказывается, его переводят из одиночной камеры.

Заключенный стоит боком, спина прямая, уголки рта приподняты вверх, словно происходящее его забавляет. И вдруг ко мне приходит понимание, почему он кажется не таким как все: у него нет татуировок, по крайней мере, на видном месте. Хотя у подобных парней куча всего, вроде тату оружия или надписей «Поцелуй меня в зад». У этого заключенного нет ничего подобного, но, тем не менее, по нему видно, что от былой чистоты в нем мало что осталось. Белые полоски шрамов покрывают грубую кожу рук, а, в особенности, предплечья, как признаки боли и насилия, маячат флагом, говоря из какого преступного мира, он пришел.

Вокруг него витает особое ощущение жестокости, очень убедительное, но в то же время… красивое.

Я жадно впитываю каждую деталь, связанную с ним, прячась за страницами книги. Это моя маска, мой защитный щит. И вдруг происходит нечто странное: он поворачивает голову. Всего лишь плавный поворот, и я чувствую, что его внимание приковано ко мне. Вот я обнаружена, меня освещает свет прожекторов. Разоблачена.