Заключённый волк (ЛП)

Страх пронесся сквозь меня, как нарастающая буря, и свирепое рычание вырвалось из моих губ.

Я набросилась на него с рычанием неповиновения, впилась зубами в его предплечье и прикусила так сильно, что почувствовала вкус крови.

Papà вскрикнул от удивления и боли, его хватка затянулась в моих волосах, когда он пытался снова оторвать меня от себя.

Я рычала, пытаясь удержаться, мои зубы впивались в его плоть, проливая все больше крови, пока мое сердце билось в пьянящем ритме.

Его кулак столкнулся с моим животом, и моя челюсть разомкнулась. Вдох, и боль пронзила мое хрупкое тело.

— Так-то лучше, — прорычал он, его холодный взгляд встретился с моим, и улыбка почти заиграла на его губах. — Немного больше такого в следующий раз, и ты сможешь избежать нору в целом.

Его рука врезалась мне в грудь, и я закричала, падая назад, переваливаясь через край и ударяясь о холодную грязь на дне ямы.

Papà долго смотрел на меня сверху вниз, луна освещала его жестокие черты, пока он рассматривал своего младшего и наименее желанного ребенка.

— Сладких снов, уродец. Увидимся утром на следующем испытании.

Моя нижняя губа задрожала, когда он оставил меня одну, и мое зрение затуманилось от слез, закрывших мне вид на луну. Я считала до тридцати, пока не услышала, как задняя дверь с грохотом закрылась, и я позволила себе завыть.

Скорбный звук сорвался с моих губ, и моя кожа начала дрожать, превращаясь.

Мне всегда было комфортнее в форме Волка, поэтому я не сопротивлялась изменениям, пока они проносились по моему телу, но, когда все закончилось, я не могла не завыть снова.

Я свернулась калачиком, пытаясь согреться в норе, но меня уже била дрожь.

Мои мысли сосредоточились на обещании, которое дала papà, прежде чем он оставил меня здесь. Завтра я должна была снова пройти испытание. И на этот раз я должна его пройти. Потому что если я провалюсь второй раз, то буду умолять о ночи в норе в качестве наказания, а об альтернативе не стоило и думать…

Мой пульс подскочил и заколотился, как тогда, в той чертовой яме в земле, когда мне было восемь лет, когда я рывком села в кровати. Пятнадцати лет было недостаточно, чтобы полностью отбросить эти воспоминания, но я совершенно отказывалась признавать их при холодном свете дня.

Я зарычала, пытаясь восстановить самообладание. В этом месте я не могла позволить себе ни на секунду ослабить броню, поэтому я засунула кошмары прошлого так глубоко за стены разума, как только смогла, и заставила себя отвлечься.

Я нахмурилась, заметив открытую дверь в камеру. Я почти проспала положенное время для душа, и после проведенной ночи мне определенно стоило помыться. Я была грязной во всех смыслах этого слова, и мне действительно нужно было смыть землю с моей кожи.

Не то чтобы я жаловалась.

К счастью, когда я вернулась из Двора Орденов, мой маленький хорист был на дежурстве, и он залечил мои раны без лишних вопросов.

Я вышла из камеры и врезалась прямо в гигантский живот Пудинга. Как удариться о гребаную стену. Я выругалась, упав на задницу и с рычанием уставилась на него.