Заколдованная Элла

Мои милые крошки!

Ваша бедная мать изнывает от тоски в разлуке с вами.

Вчера вечером я танцевала котильон во дворце. На мне было бордовое платье из тафты и рубиновое ожерелье. Но все напрасно. Общество собралось неинтересное, ведь король Джеррольд сейчас в отъезде, однако принц Чармант на балу присутствовал. Нашего очаровательного сэра Питера тоже не было. Я изнываю от тоски. Я понимаю, что он уехал по делам, наверное, намерен стать еще богаче. Я желаю ему всего доброго и первой засвидетельствую ему свое почтение по возвращении.

Дальше она на трех страницах распиналась про свою светскую жизнь и гардероб. В заключение она все-таки вспомнила, что у нее есть дочери и письмо адресовано им.

Надеюсь, вы хорошо питаетесь: нужно поддерживать силы. Оливия, умоляю, не ешь никаких цветов в саду мадам Эдит. Если ты заболеешь или умрешь, я буду изнывать от тоски. Хетти, надеюсь, тебе удалось найти служанку, которая умеет держать язык за зубами, чтобы помогала тебе причесываться. Мадам Э. обещала все устроить.

От души надеюсь, что ваше образование идет полным ходом. Только не надрывайтесь, милые крошки. Если вы научитесь мило петь и танцевать, изящно есть и немного шить, то станете благородными дамами и я буду вами гордиться.

Сладкие мои, мне подали карету. На мне лимонное шелковое платье для дневных визитов, мне пора бежать.

Ваша обожающая мать

Ольга

Интересно, зачем служанке, которая делает прическу, держать язык за зубами? Тут я сравнила роскошные локоны Хетти и ее матери и жидкие кудряшки Оливии — а потом вспомнила, как Хетти дернула меня за волосы, когда понюхала болотнянку. И засмеялась вслух. У Хетти и ее сиятельства Ольги, оказывается, парики!

Вот спасибо, ваше сиятельство Ольга. Я и не надеялась, что сегодня смогу посмеяться.

Я перевернула страницу.

На обороте была картинка: юный кентавр — наверняка Яблочко — ластился к юноше — Чару. Кентавр и правда был просто чудо. Он был темно-каурой масти, со светлой гривой и неровной светлой манишкой на груди. Тощий, длинноногий, он был создан для стремительного бега, хотя под седло еще не годился. Неужели он и правда будет мой?

Справа было письмо от Чара к отцу.

Дорогой отец!

Надеюсь, мое письмо застанет вас в добром здравии. Матушка, сестрица, братья и сам я здоровы.

Получив распоряжение присоединиться к вам, я преисполнился благодарности за подобное доверие ко мне. Рыцари, которых вы избрали мне в спутники, люди стойкие и мужественные и вполне благодушно относятся к тому, что ими будет командовать такой недоросль, как я. Матушка в тревоге, но я убеждаю ее, что никакие опасности мне не грозят.

По правде говоря, отец, мысли о первом военном походе — пусть даже просто о смотре пограничных войск — так взволновали меня, что я едва слышу предостережения своей доброй матушки. Кто знает? Вдруг на нас нападут огры и будет схватка? Раны я не боюсь, боюсь лишь не оправдать доверия.

Схватка с ограми?! Ничего себе никаких опасностей!

Дальше Чар описывал визит торговой делегации и тот же бал, где побывала ее сиятельство Ольга, но о своем наряде, в отличие от нее, не упомянул.

В самом низу страницы мелькнуло и мое имя.