Заколдованная шкатулка

— Ничего не понимаю, — удивленно проговорила Надежда. — Есть шкатулка, есть ключ, но он ее не открывает, а только меняет картинку на крышке…

— Ничего удивительного. — Олег Святославович посмотрел на нее поверх очков. — Химицу-бако не открываются ключом. У них совсем другой принцип устройства.

— Химицу… как вы сказали? — переспросила Надежда.

— Химицу-бако — традиционные японские шкатулки с секретом. Мы с вами видим сейчас одну из них. Такие шкатулки издавна изготавливали мастера в окрестностях города Хаконе, расположенного на древнем императорском пути из Киото в Эдо…

— Эдо?

— Ну да, так в прежние времена называли Токио. Так вот, в окрестностях города Хаконе растет множество деревьев ценных пород, дающих красивую древесину, и местные мастера разработали интересную технологию. Они распиливали доски разных сортов на тонкие пластины, склеивали эти пластины между собой и снова распиливали, но уже в другом направлении. Такую операцию повторяли несколько раз и в итоге получали деревянные пластины с удивительным, никогда не повторяющимся рисунком. И вот уже из этих пластин японские мастера делали знаменитые химицу-бако — шкатулки с секретом.

С этими словами хозяин кабинета придвинул шкатулку к Надежде и бережно провел рукой по ее крышке.

— Прекрасный образец!

Надежда снова пригляделась к шкатулке — и словно впервые увидела ее: удивительной красоты стенки были покрыты сложным, неповторяющимся узором древесины, по которому был искусно нанесен рисунок инкрустации.

— Должно быть, она ценная? — осторожно спросила Надежда.

— Несомненно… Конечно, я еще не знаю, насколько сложно ее устройство, но уже размер шкатулки говорит сам за себя — шутка ли, двенадцать сун…

— Двенадцать — чего? — переспросила Надежда.

— Двенадцать сун… Сун — это старинная японская мера длины, чуть больше трех сантиметров. Именно в этих единицах измеряют размеры шкатулок. И чем больше шкатулка — тем дороже она стоит. Ну, конечно, цена зависит и от количества шагов, которые нужно сделать, чтобы ее открыть.

— Шагов? — снова переспросила Надежда.

— Ну да, разумеется! — В голосе Олега Святославовича прозвучало легкое недовольство. — Чтобы открыть такую шкатулку, нужно найти скрытую деталь, сдвинуть ее, или повернуть, или нажать на нее. После этого нужно найти еще один секрет, и еще, и еще, и так шаг за шагом… Бывают шкатулки попроще, которые открываются в три или четыре шага, но есть и такие, что рассчитаны на двадцать четыре шага или на тридцать два, а то и больше. И чем сложнее устройство, чем больше шагов нужно сделать, чтобы открыть шкатулку, тем труднее ее сделать и соответственно тем дороже она ценится. Так вот, я не сомневаюсь, что ваша шкатулка — одна из самых сложных, с какими я имел дело.

— Ничего себе! — вздохнула Надежда. — Значит, если не знать секрета — ее не откроешь?

— Ну, отчего же… Если один человек смог загадать загадку, другой сможет ее разгадать. Тем более что первый шаг мы уже сделали, сменив рисунок на верхней стенке. А этот рисунок, скорее всего, содержит в себе подсказку для следующего шага…

— Подсказку? Какую подсказку? — Надежда пристально разглядывала рисунок на шкатулке, но он ей ровным счетом ничего не говорил.

— Какую подсказку — трудно сказать… Нужно думать, смотреть на шкатулку и пытаться проникнуть в ее душу…

Олег Святославович вдруг оттолкнулся от стола, отъехал от него вместе со своим креслом.

Надежда увидела, что это не простое кабинетное кресло, а инвалидное кресло на колесах, с электрическим приводом и кнопками управления на подлокотниках. Только теперь она поняла, почему хозяин дома не встретил ее на пороге квартиры и даже не приподнялся ей навстречу — он этого просто не мог сделать.

Она почувствовала неловкость, словно нечаянно и незаслуженно обидела этого человека.

Отъехав от стола, мужчина подкатился к одному из шкафов, открыл дверцу.

Надежда увидела, что на полках стояли не книги, а многочисленные шкатулки — темные и светлые, розоватые и коричневые, золотистые, как карельская береза, и почти черные, украшенные сложными рисунками и покрытые только естественным узором древесины. Большая часть шкатулок были обычной прямоугольной формы, но встречались среди них и овальные, и круглые, и в форме сердца…

— Вот моя коллекция химицу-бако, — с гордостью проговорил Олег Святославович. — Я собирал их многие годы и многие годы раскрывал их секреты. И ни одна не устояла передо мной, я сумел открыть все. Это трудное, но увлекательное занятие.

Он бережно снял с полки прямоугольную шкатулку светло-золотистого цвета, на крышке которой была изображена сказочная птица, и показал ее Надежде:

— Девять сун, двенадцать шагов! Я почти год ломал голову над ее устройством!

— Почти год… — разочарованно протянула Надежда. — Значит, мне мою шкатулку нипочем не открыть!

— Ну, не надо смотреть на это так безнадежно, — возразил мужчина. — Каждая шкатулка таит в себе подсказку. Я ломал голову над этой, пока не догадался, что первый шаг подсказывает птица на крышке.