Заколдованная земля

Никогда я не видел ничего более странного. Длинная металлическая труба легкой прочной конструкции являлась главной частью машины. Эта труба на обоих концах воронкообразно расширялась, и в местах расширения, как переднем, так и заднем, были устроены сильные воздушные турбины.

Двигатель и будка пилота были спереди, за первой турбиной, а сзади помещалось два небольших закрытых купэ. Над турбиной и близ нее раскидывались планирующие поверхности аэроплана. Как я заметил, их натянутая черная материя пружинилась от стальных вставок. Сзади торчал длинный хвост, вроде хвоста ласточки.

Весь аппарат лежал на четырех низких пневматических колесах. Это был настоящий циклоплан, – машина, которая, поднимается циклоном, воздушным вихрем, проходящим через трубу.

Этот искусственный смерч гонит машину вперед и обеспечивает ей, кроме того, почти абсолютное равновесие, недостаток которого был дефектом всех предыдущих опытов.

Я занялся обоими моторами. Это было настоящее артистическое произведение, нечто новое в этой области.

В будке пилота блестели, при свете месяца, металлические и костяные рычаги, рукоятка руля, регуляторы. Я видел аппараты, контролирующие быстроту, высоту и направление. Не было недостатка и в хорошей карте полярных стран.

В обоих задних купэ, уравновешивающих моторы и будку пилота, нашли мы множество запасных частей машины. Был тут также и небольшой запас пищевых продуктов и балласт. Резервуары со спиртом были не тронуты.

Фелисьен бегал кругом, и восторженные крики вырывались у него из уст. Он, наверное, думал, что достаточно привести в движение моторы, нажать рычаг, чтобы полететь.

Я увещевал его, чтобы он не выкинул какой-нибудь сумасбродной штуки. В этот момент тихим голосом окликнула нас Надежда.

XL

Алексей Платонович пришел в себя. Я заметил тотчас, что в его глазах нет уже обычного бессмысленного выражения, и что зрачки его в нормальном состоянии. Он поднялся на локти и пытался говорить.

– Что случилось? Что случилось?..

Его взгляд, переходя от одного к другому, с любовью остановился на машине. Казалось, он припомнил все.

– Надя!.. Наденька! – продолжал он тихо. – Ты пришла?.. Дорогая моя!..

Сильное механическое сотрясение – удар голышом – в минуту душевного кризиса подействовало на него благотворно. Память вернулась к больному. Она вернулась к тому моменту, в который оставила его. Все, что случилось во время болезни, для него не существовало.

Надежда, поняв все это, бросилась к нему в объятия.

– Дядюшка! несчастный, добрый дядюшка! – зарыдала она.

Однако мы должны были действовать энергично. Опасность близилась. Послышался крик. Я оглянулся и увидел Фелисьена, склонившегося над пропастью с движением отчаяния.

Каму исчезла!.. Там, глубоко на уступах, в тени, отброшенной скалой, что-то двигалось, перебрасываясь с места на место.

– Они утащили ее, – кричал Фелисьен. – Они набросили на нее ремень и сорвали вниз. Я должен итти за ней! Я должен итти за ней! Помогите мне, да помогите же!

Он хотел вырваться у нас, чтобы броситься на гак-ю-маков. Мы крепко держали его, пока он не успокоился.

Каменистое пространство внизу кишело троглодитами. Один из преследователей позвал подкрепление из Катмаяка. Дикое бешенство овладело ими, – стремление уничтожить нас, непонятным образом ушедших из подземной могилы, в которой они похоронили нас.

Я хорошо знал их характер, чтобы допустить, что они откажутся от своего намерения. И действительно, гак-ю-маки приготовились к нападению и начали взбираться по ступеням. Колонна нападавших искусно взбиралась кверху. Стрелы свистели; голыши из пращей падали кругом нас, как град, высекая из камней скалы пучки искр.

Завязалась бешеная битва. Наши ружья гремели. Выстрелы и крики наполнили ночной край, прежде столь тихий. Мы стреляли с рассчетливой осторожностью, так как число наших зарядов было очень ограничено.

Клубки тел скатывались книзу, но это не удерживало живых, и новые враги лезли все выше и выше. Мы слышали их тяжелое дыхание, шум осыпавшегося под их ногами щебня. Но прежде, чем передние достигли ограды, ее тяжелые камни отделились и с треском и шумом стали рушиться вниз.

Нападавшие были отброшены, и кровавая борозда в их рядах обозначала их ужасные потери. Уцелевшие бежали вниз. Нападение было отбито. Гак-ю-маки тихо заняли внизу равнину и развели огни.

Последними камнями, какие могли найти, мы обновили ограду. А дальше нам не оставалось ничего другого, как драться топорами, дубинками, прикладами ружей, потому что мы расстреляли все наши заряды.

Снеедорф коротко выяснил Алексею Платоновичу наше положение. Ученый пришел в себя в такой степени, что мог взяться за дело. Мы заявили, что если он не приведет машину в движение, – мы погибли.

Профессор в ответ на это гордо заявил:

– Через полчаса я буду готов!

– Хватит ли запаса спирта?

– До берега? Хватит!

– Поднимет ли этот циклоплан пять лиц?

– Если бросить все лишнее… – И, не обращая на нас больше внимания, он весь отдался своей машине.