Заколдованная жизнь

Дженет сцепила пальцы рук за спиной, опустила голову и принялась шагать взад вперед по комнате. В этот момент она стала так похожа на мистера Сондерса во время урока, что Мур расхохотался.

— Тьфу ты, тьфу, тьфу, тьфу, тьфу–тьфу–тьфу–тьфу! — повторяла Дженет, не останавливаясь ни на секунду. — Миссис Шарп совершенно бесчестная особа, почти такая же дурная, как мистер Нострум, и, возможно, еще более скверная, чем мистер Бистро. Значит, если она предостерегает тебя от чего-то... Что еще за дурацкий смех?

— Ты все время коверкаешь имя мистера Баслама.

— А он и не заслуживает того, чтобы его имя произносили правильно, ясно? Ох, эта бестолково-бесчестно-бессмысленная миссис Шарп! Когда я поняла, что помощи от нее ждать не приходится, я пришла в полное отчаяние. И вдруг, совершенно неожиданно, я увидела идеальный выход из положения, а она запрещает им воспользоваться. Понимаешь, если через этот сад лежит путь в другие миры, то почему бы нам с тобой не попробовать отправиться в мой мир? Мы могли бы жить там вместе, ты и я. По-моему, неплохая идея, а? Ты бы спасся и от Крестоманси, и от мистера Баобаба, да и Уилл Саггинс едва ли смог бы превратить тебя в лягушку.

— Мысль интересная, — неуверенно пробормотал Мур, — но я не уверен, что мистер Нострум сказал правду. Все может быть.

— Вот уж точно! И доказательство тому — эта встреча с миссис Шарп... С мамой и папой тоже будет не просто, хотя, как мне кажется, они полюбят тебя, когда все узнают. Представляю себе, сколько беспокойства причиняет им сейчас моя Дорогая Заместительница! И потом, у меня был брат, который умер при рождении, поэтому родители вполне могут принять тебя в качестве его Дорогого Заместителя.

— Как интересно! А я ведь тоже чуть не умер при рождении.

— Тогда, возможно, ты — это он, — обрадовалась Дженет, слегка пританцовывая. — Они придут в восторг... во всяком случае надежда есть. А лучше всего будет, если Гвендолен вернется сюда, — сама заварила кашу, пусть сама и расхлебывает! По-моему, это справедливо, ведь во всем виновата именно она.

— Нет, это не так, — тихо возразил Мур.

— Это именно так! — возмутилась Дженет. — Во-первых, Гвендолен занималась колдовством, несмотря на запрет. Во-вторых, она дала мистеру Балбесу зачарованные серьги, которые ей даже не принадлежат. В-третьих, она затащила меня сюда. В-четвертых, превратила Юфимию в лягушку. Мур, неужели ты не понимаешь, что она повинна во всех твоих бедах? Может, перестанешь слепо обожать свою сестрицу и обратишься к фактам?

— Не злись, пожалуйста, — вздохнув, попросил Мур. Он скучал по Гвендолен еще больше, чем раньше — по миссис Шарп.

Дженет тоже вздохнула, но от возмущения. Она с шумом плюхнулась на стул возле туалетного столика и стала рассматривать свою сердитую мордочку. Девочка задрала нос кверху и скосила глаза, причем повторила это несколько раз, пытаясь хотя бы таким образом выразить свое истинное отношение к Гвендолен.

— Идея, в общем-то, неплохая, — поразмыслив, нарушил молчание Мур. — Нам стоит отправиться в сад. Но удастся ли нам попасть в другой мир, если у нас нет магических способностей?

— Да, в этом вся загвоздка. Колдовство — штука опасная, да мы им и не владеем. Но послушай, ведь у Гвендолен отобрали волшебный дар, а она все-таки смогла колдовать. Как? Каким образом? Я все время об этом думаю.

— Может, она использовала драконью кровь? Кстати, у мистера Сондерса в лаборатории стоит целая банка драконьей крови.

— Что же ты раньше молчал? — завопила Дженет, подпрыгивая на стуле чуть не до потолка.

У нее действительно было много общего с Гвендолен. Глядя на свирепое лицо Дженет, Мур тосковал по сестре, как никогда. А вот к Дженет он испытывал неприязнь, ведь она целый день вертела им как хотела, при этом сваливая все на Гвендолен. Мур упрямо пожал плечами и мрачно буркнул:

— Ты меня об этом не спрашивала.

— Ну что, попробуем ее добыть?

— Попробовать можно, но вообще-то я вовсе не хочу перебираться в другой мир.

Дженет сделала глубокий, неслышный вдох и промолчала, хотя ей до смерти хотелось крикнуть: «Ну так оставайся здесь и превратись в лягушку!» Она скорчила зеркалу уморительную рожицу и про себя сосчитала до десяти.

— Мур, — терпеливо заговорила она, — наши дела и вправду так плохи, что я не вижу другого выхода. А ты?

— Я тоже. Ладно, так уж и быть, — скрепя сердце, согласился он.

— И спасибо тебе, дорогая Дженет, за любезное приглашение, — весело поддразнила его девочка и, заметив, что Мур улыбнулся, продолжила: — Но нам придется быть начеку, ведь даже если Крестоманси не знает о наших поступках, то о них догадывается Милли.

— Милли? — удивился Мур.

— Милли,— подтвердила Дженет. — Думаю, она колдунья.

Девочка наклонила голову и начала причесываться позолоченной щеткой.

— Ты, конечно, считаешь, что мне, с моей идиотской мнительностью, повсюду мерещится волшебство, но мои подозрения не беспочвенны. Да, Милли — ласковая и добрая, но она колдунья. А как еще объяснить тот факт, что она узнала о нашем бегстве?