Заколдованные окна

– Мы – добровольная дружина нашего района. Следим за общественным порядком. Назовите улицу, на которой находитесь? – оголец не унимался и явно чего-то от меня хотел, но своим вопросом поставил меня в такой тупик, что я только раскрыл рот от удивления. Не ожидал я столь вычурной просьбы…

– А-а-а… – пока я тянул этот звук, несколько секунд с интересом разглядывал "дружинников" – самозванцев.

Это были самые обыкновенные ребята, младше меня, возможно, ещё школьники, в которых взыграла гражданская ответственность и они решили самостоятельно организоваться в такую вот дружину и дозором обходить свой двор, дабы выявлять правонарушителей и просто сомнительных личностей, вроде меня. Дело полезное, благородное и заслуживает всяческого содействия. Но об этом я узнал несколько позже, а пока пытался наладить хотя бы зрительный контакт со стоящими в полумраке пришельцами.

Они стояли сбоку, и для беседы мне нужно было развернуться в пол-оборота и принять позу одухотворённого литератора, обдумывающего на природе новый роман. Правую руку я положил на спинку лавочки, одну ногу закинул на другую, свои прореженные кудри творческим взмахом откинул на макушку и подбородок запрокинул вверх по направлению к "благодарным почитателям моего таланта". Без твёрдой уверенности, что он не вызовет желание испытать его на прочность. Почувствовал, что тот самый кураж, который появляется в такие минуты, постепенно начал захватывать и меня. Я просто-таки напрашивался, чтобы мой "одухотворённый" подбородок привлёк к себе их внимание. Зачем? Пьяная загадка…

И только тут я понял, что мои рабочие штаны и кое-где прохудившаяся рубашонка, ботинки рваные немного диссонировали с образом, который я для себя нарисовал. Чёрт! Я же самый настоящий бомж! Да ещё и пьяный! Ай-яй-яй… Всю дорогу на работу иду лесом, никто меня не видит, о внешности мало думаешь… Вышел в люди и справедливо оказался заметным до неприличия. Даже почти ночью! Как-то надо выходить из положения…

– Вы нарушаете общественный порядок! Покиньте наш двор! – юноша продолжал наседать и ждал моей ответной реакции.

– Ради всех святых! Дайте мне секундочку сообразить… – слова разбегались в сторону, словно, застигнутые врасплох крысы.

– Поступил сигнал от жильцов… Неизвестный проник на территорию двора, и распивает алкогольные напитки, – мой обвинитель чеканил каждое слово, будто зачитывал обвинительное заключение.

– Какой-то дурацкий разговор… Я, что – песни пою слишком громко или в темноте оскорбляю граждан своим внешним видом? Ребята! Как я погляжу, вам не так уж много лет, а словарный запас у вас, как у партийных функционеров на глубокой пенсии.

– Мы – народная дружина и говорим так, как считаем нужным! – пламенеющий юноша был кругом прав, и возразить ему было можно только универсальной фразой "Сам дурак!", которую я не произнёс. Зря…

Эти ребята мне определённо нравились и мы, безусловно, договорились бы полюбовно. Но мне, наконец, пришла в голову та первоначальная ассоциация, которую они вызвали своим появлением. Зачем я решил озвучить её своим разлаженным речевым аппаратом!? Как там, в закромах народной мудрости! Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке? Нет! Мне обязательно нужно было во всеуслышание сравнить их с хунвейбинами! Конечно же, я надеялся на шуточное восприятие и дружеское реагирование…

Язык меня подвёл, и я довольно долго воспроизводил это коварное слово… Все возможные и невозможные звуки я произнёс отчётливо и даже выделил их интонационно. Получилось самое настоящее оскорбление в грубейшей форме. И я отлично понимаю причину агрессивного поведения этих молодых людей, которые были просто обязаны отреагировать на мой совершенно неожиданный для обеих сторон словесный выпад. Наглый и циничный…

Как таковой, драки не получилось. Слегка потолкались у лавочки, я несколько раз взмахнул пустой пивной баклажкой. Смешно получилось – со всей дури дубасить своего противника пластиковой бутылкой, заполненной воздухом. Я устал быстрее от всех этих взмахов, чем мой оппонент сообразил, что я пытаюсь оскорбить его действием. Кровопролития никто не планировал – оно и не состоялось. Я был выдавлен за границы этого дворика вполне корректно.

Для проформы немного возмутился произволом, царящем в этом Богом забытом хлеву, проклял негодяев и доносчиков – обитателей этого дома и побрёл восвояси. Мои стенания были несправедливы. И ничтожны по своей сути, но выплеснуть свой негатив я посчитал необходимым. И выплеснул, словно, ведро помоев разлил по асфальту… Я шёл домой, слегка взбодрённый столь энергичной разминкой на ночь, глядя, и ещё раз поблагодарил провидение за то, что оно не заставило меня делать выбор "оружия". Клоунское размахивание баклажкой, без сомнения, лучший из вариантов… Дома обнаружил только один синяк на ноге от соприкосновения с лавкой. Сколько же всякого мерзкого вылезает из человека в подобные минуты!