Заколдованный остров

"Не ожидала? Ты от меня этого не ожидала? Хорошего же ты, однако, обо мне мнения!" - обескураженно подумал Влад и, схватив лежащий рядом, на ступеньке, кусок мыла, с остервенением швырнул его в бассейн.

* * *

Окна кафе были задернуты тяжелыми темными портьерами, редкие настенные светильники не светили, а тлели, и в полумраке едва виднелись фигуры сидящих за столиками немногочисленных посетителей.

Влад специально выбрал место в дальнем углу, чтобы его не узнали те, кто мог зайти сюда после кулачных боев. Бои еще не кончились: когда он направлялся сюда мимо площади, она была все такой же безлюдной. Да и не кончались так рано бои. Он заказал бокал легкого вина, но даже не притронулся к нему. Подперев руками голову, он смотрел на еле освещенный мрачным лиловым светом скрытого фонаря помост у противоположной стены, на котором, слегка склонив голову к плечу, стояла Грустная Певица. Ее длинные черные волосы были стянуты черной слабо искрящейся лентой; мелкие лиловые искры едва уловимо мигали и на длинном черном платье при каждом ее движении. Бледное лицо певицы с темными провалами глаз было отрешенным и печальным. Она пела без музыкального сопровождения, пела негромко и как-то приглушенно, но ее голос не тонул в портьерах, не терялся в свисающих из-под потолка плотных темных полотнищах - он добирался до самого дальнего угла, где сидел Влад, и горькой струей проливался в душу. Этот голос, это пение навевали тоску, но были полны какого-то мрачного очарования. Так, наверное, могла бы петь угрюмая крылатая женщина с картины Дилии, потерявшая всякую надежду на лучшее будущее...

Влад, стиснув зубы, слушал Грустную Певицу, и чувствовал, как невольные слезы наворачиваются на глаза. Нужно было бы уйти отсюда, от этого терзающего душу пения, но он не мог сдвинуться с места, опутанный незримыми узами странных песен, время от времени переходящих в такой же негромкий проникновенный речитатив.

В полумраке небольшого кафе тягучими волнами качались над столиками бесконечные вереницы слов, таящих неизбывное уныние и близкую беду.

- Снова труба затрубит, предвещая иные невзгоды... Но не поймут, не увидят, где свет, а где тень... И отворятся гроба, и потянутся мертвые всходы... В воплях мучений придет страшный день... Судный день...

Смысл песен оставался скрытым от Влада, но он чувствовал угрозу, переполняющую их, и что-то дрожало у него внутри.

- Да, умираем мы, - не поднимая глаз, скорбно пела Грустная Певица, - и нету зол страшней... чем, пережив закат, пропасть во мраке дней...

Что все это значило? Что?..

Влад закрыл глаза и несколько мгновений боролся с вновь накатившей, невесть откуда взявшейся тошнотой. Голос женщины в черном заполнял все вокруг, одна песня сменялась другой, и невозможно было никуда скрыться от этого голоса.

- Не обманешь судьбу, мир - пустыня безбрежная... Мы - уроды душой, сонм больных и калек... Не помогут мольбы, и томимся по-прежнему...

Пустоте все равно, был ли ты, человек...

"Мы уроды душой... - Он не хотел открывать глаза, да и зачем открывать глаза? Полутьма снаружи и такая же полутьма внутри... - Мы уроды душой... Может быть действительно все дело в нас самих, в наших душах, а не в окружающем мире? Окружающий мир здесь вовсе ни при чем, а вот наше восприятие мира... Все видится в черном цвете, потому что чернота находится внутри нас... Может быть - так?.."

Столик слегка пошатнулся от толчка и рядом проникновенно сказали заплетающимся языком:

- Влад, др-ружище... Н-наконец-то я тебя нашел!

Влад открыл глаза. Вийон расслабленно плюхнулся на стул напротив него, спиной к Грустной Певице. Поставить бокал на стол, прежде чем сесть, он не догадался и, конечно же, выплеснул добрую половину содержимого прямо на свою изрядно помятую, неопределенного цвета тунику.

- А вот ведь нашел, н-нашел! - поводя пальцем перед носом Влада, нетрезво приговаривал Вийон и бессмысленно улыбался. - Спрятаться от меня вздумал, Влад? Дудки! От меня никуда не спр-рячешься, н-никуда.

Вот так и запомни, Влад: ни-ку-да! - Вийон победно вскинул бокал и тут же опять облился. - Давай лучше выпьем, Влад!

Не дожидаясь ответа, Вийон запрокинул голову и одним длинным глотком опустошил бокал, чуть не свалившись при этом со стула. С трудом удержав равновесие, он подался вперед и попытался то ли похлопать Влада по плечу, то ли погладить по голове, но не дотянулся: рука его упала на стол. Влад поспешно отодвинул в сторону свое вино и негромко сказал:

- Осторожно, Вийон, осторожно.

- Да! - Вийон мотнул головой, навалился грудью на стол и наконец нашел желанную опору. - Я всегда осторожно, Влад... Я оч-чень осторожный и оч-чень хороший... Да, Влад? И не надо от меня прятаться, я тебя все равно найду! Так или не так, Влад? Я правильно... пр-равильно говорю?

- Правильно, все правильно ты говоришь, - заверил его Влад. - Только не надо так громко.

- Недуг бытия... О тяжелый недуг бытия, - тихо жаловалась Грустная Певица. - Вот тот тайный порок, что гнетет нас и гложет... Вот та мысль, что нам душу тревожит... Неужель заразилась и я?..