И все ей удалось, сады, занавеси и ковры у нее за спиной будто сами по себе занялись, и две волны смятения - от кораблей и сбегающих с них вооруженных отрядов и от дворца, с мчащейся им навстречу королевской гвардией - столкнулись и наполнили улицы криками и лязгом, дым тянулся, закрывая солнце, и никак нельзя было понять, что происходит, в такой сумятице Фаранзем ускользнула бы незамеченной, даже если бы вздумала голой пробежать, не то, что прятаться, оставалось только сделать пять шагов по сходне, перекинутой с незаметного суденышка в тени огромных кораблей ее невестки.
Неправда это, будто чародеи, ведьмы и колдуны боятся воды или будто вода лишает их силы. Не всех, не всегда и не в равной мере. Да если бы даже и лишала - Фаранзем готова была бы потерпеть несколько часов тошноты, только бы уйти сейчас. Она ступила шаг по доске, и другой, и третий. Вода под ней плескалась, солнце красным глазом таращилось за спиной, но на третьем шаге оно пробилось сквозь дым случайным лучом, и вокруг заплясали, забегали яркие блики, слепя и сбивая с толку. Полуголый юноша на палубе соседнего чужого корабля рванулся к борту - солнечное пятно укололо его в самое сердце.
- Это она! Она!
Никто не успел ничего понять, кроме этих двоих. Если бы не свет, мерцавший на воде, Фаранзем бы успела собрать волю, но она упустила даже не полмгновения - меньше, и первым успел ее брат, Бари.
Стрела прошла навылет, потащила за собой, и царевна Фаранзем - огромные изумленные глаза, кровь толчком из полураскрытых губ, плащ, шарф, кинжал наполовину из ножен - тяжело плюхнулась через край доски в неглубокую мутную воду, а оттуда отбойное течение поволокло на глубину все, что смогло у нее утащить.
Под водой, да еще под заклятием - нет времени. Ничего нет. Проплывает большая рыба. Зарастает песком и солью стекло.
Ничего нет.
Тишина.