Заколдованный участок

– Понял, – сказал Терепаев. И обратился к Липкиной:

– Какие у вас основания сомневаться, что он ваш муж?

– Да много у меня оснований! И говорит не так, и пьет не так, и вообще! А главное, вы посмотрите на его ботинки! Он в этих ботинках женился на мне. А они ему на два размера больше!

– Снимите обувь! – приказал Терепаев.

Константин сел на землю и разулся. Народ теснился вокруг, глазея. Терепаев этому не препятствовал: работа милиции иногда может быть вполне открытой и публичной, это способствует росту ее авторитета и популярности. Он достал из кармана резиновую перчатку, натянул на руку, взял ботинок, поставил рядом со ступней Липкина. Ботинок был явно больше. Потом он извлек из ботинка газету.

– Как объясним?

Константин продолжал странно усмехаться.

– Да просто всё. Вы забыли, какое время было? Отец послал меня в город за ботинками, денег дал. А обувь купить по размеру было невозможно.

– Это точно! – подтвердил Ваучер. – Я вот...

– Помолчи! – цыкнул Терепаев. – Ну?

– Ну и купил на барахолке подержанные. То есть новые совсем, но с чужой ноги, больше, чем надо. А что делать, других не было. Купил, а сдачу по молодому делу прогулял...

– А почему не написал ни разу? И даже на похороны отца-матери не приехал! Почему? – спрашивала Липкина.

– Не мог.

– И Нестеров в нем засомневался, я его специально пригласила как психиатра, он его сразу раскусил: говорит – явно врет! – продолжала Липкина раскрывать обман.

– Сходите кто-нибудь за ним, – распорядился Терепаев. Он понял, о ком речь (см. главу «Дача взятки как искусство»).

А Липкина докладывала:

– Сегодня на рынке совсем ясно стало, что это не он! К нему какой-то бомж подошел: здравствуй, говорит, Витя! И еще его по кличке назвал: Ржавый, говорит. Он отказался, а сам потом его догнал и денег ему дал. За что?

– Какие деньги? – встревожился Михалыч. – Может, он продал уже всё? И вообще, товарищ капитан, какая разница, Витя он или Костя, если он приборы спер?

– Еще не доказано, – ответил Терепаев, увлекшись следствием и правосудием.

Гене тоже захотелось справедливости и объективности.

– Между прочим, товарищ местный начальник тоже вопросы задавал. Как я понял, он не заинтересован, чтобы мы работы вели.

Андрей Ильич накинулся на него:

– Ты соображай, что говоришь! Да я на такие вещи даже в шутку не способен!

Терепаев тонко заметил:

– В экстремальной ситуации, Андрей Ильич, никто не знает, на что он способен. Так. Ладно. Вернемся к вопросу. Есть что сказать? – спросил он Константина. – А лучше всего – документы, пожалуйста. И никаких вопросов.

– Украли у меня документы. Месяц назад на станции Мазуново, я там заявление о краже подавал.

– Проверим! – гарантировал Терепаев. – У нас теперь всё просто, за минуту узнаем о человеке всё! Если он это он. Это называется – пробить по базе! – И Терепаев тут же достал телефон, набрал номер. – Химичев? Записывай. – Он кивнул Константину, чтобы тот начал излагать.

Константин изложил:

– Липкин Константин Борисович...

Таким образом, следствие пошло по всей форме.

16

Следствие пошло по всей форме, но не только здесь велось расследование. Вадик тщательно осматривал место происшествия, желая блеснуть своими талантами и новыми знаниями. Сквозь лупу рассматривал следы, заглядывал в подпол. Вышел из дома, осмотрел крыльцо. Подошел к лестнице, ведущей на чердак. Полез по ступеням наверх. И, недолго побыв на чердаке, начал торопливо спускаться. В руках у него был прибор, похожий на часы. А Терепаев уже получил по телефону оперативные сведения и записал их.

– Вот она, современная техника! В доли секунды! Липкин Константин Борисович, уроженец села Анисовка, проходил по четырем мелким уголовным делам, общий срок отсидки двенадцать лет. Последние пятнадцать лет нигде не значится, считается пропавшим без вести.

– Разве в мирное время такое бывает? – удивился Ваучер.

– Сколько угодно!

А Савичев спросил:

– Кто тебе сказал, Ваучер, что у нас время мирное?

Тут появился Вадик. Он показал геодезистам прибор:

– Ваше?

– Курвиметр! – закричал Гена. – Откуда?

Акупация тут же сделала ему замечание:

– Потише выражайся, тут женщины!

А Вадик, улыбаясь, сообщил:

– Всё лежит в целости и сохранности на чердаке вашего дома.

– Хитро! – оценил Терепаев. – Украл и спрятал поблизости, чтобы потом взять!

Вадик склонился над ногами Михалыча.

– Разрешите полюбопытствовать?

– Чего еще?

– Присядьте.

Михалыч, что-то бормоча насчет молодых придурков, сел, Вадик осмотрел подошву его ботинка.

Андрей Ильич, помня случай с сапогами и мнимым кладом, заметил:

– Ты у нас, я смотрю, исключительно по обуви специалист!

Вадик не смутился:

– А я курсовую работу буду писать: значение отпечатков ног в раскрытии преступлений.

Закончив осмотр, он сказал Михалычу:

– Судя по всему, вы и перепрятали. Только зачем?

– Да ты... Ты что говоришь, щенок? – задохнулся Михалыч.

А Гена вдруг вскрикнул: