Заколка от Шанель

Доктору Орлову было противно смотреть в сытое лицо Ратникова, хотя бы потому, что, окажись он сам в нужное время в нужном месте, такая гладкая морда могла бы быть и у него, но от кофе не отказался. Перешли на кухню, где решительно настроенный Аркадий намеками стребовал с Игорька к кофе коньяк «Курвуазье». Осушив микроскопическую мензурку кофе с коньяком, гость занялся самоуправством и под насмешливым взглядом хозяина за каких-нибудь полчаса уговорил пузатую бутыль благородного французского напитка. За это время доктор Орлов в красках и лицах успел описать и вероломство возлюбленной, и произвол начальства. И главное, все из-за чего? Смешно сказать, из-за какого-то уродского, никому не нужного прибора еврейской сборки. «Все беды от евреев», – бормотал гость, выцеживая последние капли коньяка в хрустальную рюмку. Наконец, пьяно поикивая, Аркадий откинулся на спинку стула и фамильярно проговорил:

– Слушай, Игорян, ты, кажется, в начале девяностых Марату Сущевскому пах зашивал? Ну, тогда, после перестрелки в Люберцах?

– Аркаш, ты пьян, – несколько громче, чем всегда, отвечал хозяин апартаментов, что обычно выдавало у Игоря Ратникова крайнюю степень волнения. – О таких вещах не говорят вслух, надеюсь, ты это понимаешь?

– Да брось ты, Игоряха, – ухмылялся пьяненький гость и тянулся через весь стол, чтобы хлопнуть бывшего одногруппника по плечу. – Здесь же все свои. Ты мне вот что скажи – можешь ты меня с этим Маратом свести? Мне позарез надо в его кабаке побывать. Может, и найду ту певичку, которая Сеньку того, порешила. Ты ж мировой мужик, ты не можешь бросить друга в беде.

После бутылки благородного коньяка Аркадию Орлову и впрямь стало казаться, что они с Игорем Ратниковым дружили с первого курса и злодейка-судьба развела их в тот самый момент, когда их крепкая мужская дружба была в самом разгаре. Но владелец элитной клиники пластической хирургии «Адонис», видимо, так не считал. Он окинул безразличным взглядом распаренного красномордого типа, который неизвестно на каком основании вломился к нему в дом, выпил его коньяк, ворует его время, да еще и требует совершенно невозможного, и устало сказал:

– Аркаша, все, что я смогу для тебя сделать, – это дать адрес ресторана, которым владеет Марат Андреевич Юсупов. Потому что никакого Марата Сущевского я не знаю. Стараюсь не поминать прошлого. Лучше не маячить перед глазами у человека, который тебя облагодетельствовал. А то по прошествии лет он может пожалеть о своей щедрости, посчитать, что благодарность значительно превышает некогда оказанную услугу и попробовать забрать назад то, что когда-то дал. Так что я предпочитаю с господином Юсуповым не общаться и вообще держаться от него подальше. Чего и тебе советую.

– В жопу засунь себе свой совет, – хмуро ответил Аркадий, плохо улавливая смысл пространной речи приятеля, но, однако, понимая лишь одно – его культурно посылают куда подальше.

Кроме того, к ногам Аркадия нешуточный интерес проявил плоскомордый персидский кот, любимец Игоря Ратникова. Лишь только завидев нового человека, кошак тут же прокрался под стол и принялся с остервенением грызть орловские пятки. Распираемый чувством всепоглощающей дружбы к бывшему одногруппнику, Аркаша стоически сносил истязание и, когда становилось совсем уж невмоготу, наклонялся под стол, с умилением поглядывал на распоясавшегося зверя и шутливо грозил ему пальцем. Теперь же, после деликатной отповеди хозяина дома, Аркадию стало вдвойне обидно за перенесенные унижения.

Уже в дверях, с сопением надевая мокасины, доктор Орлов как сквозь туман почувствовал, что Игорек сует ему в руку какую-то бумажку и настоятельно рекомендует отправляться по этому адресу не одному, а в компании эксцентричной молодой леди – обычно Марат бывает снисходителен к глупым бабам, а вот идиотов-мужиков прощает крайне редко. Но если юная леди сумеет понравиться блатному авторитету, то, может быть, у Аркаши и появится слабый шанс унести из бара «Титаник» ноги живым и малопомятым.

Издевательски поблагодарив за ценный совет и понимая, что в этом доме ему никогда уже не бывать, доктор Орлов не удержался и, выходя на лестничную площадку, со всего маху дал пенделя снующему в гардеробной кошаку. Видимо, пушистый шельмец не смог отказать себе в удовольствии поглумиться над гостем и напоследок тоже нахально пришел проститься с жертвой своих зубов и когтей. Получив увесистый пинок под хвост, кот от неожиданности нападения взвыл дурниной и стремглав припустил вниз по лестнице. Удовлетворенный местью доктор Орлов что есть силы шарахнул дверью о косяк и был таков.

* * *

– Люсь, ты крепче вот эту вот кругляшку держи, что ты как безрукая... – сердилась я, уже жалея, что попросила подругу помочь.

– Ага, а ты мне сейчас как жахнешь по пальцам... – плачущим голосом проскулила Люська.