Закон

По молчаливому соглашению пустое пространство, "ничейная земля", отделяет песок, принадлежащий знати, от песка, облюбованного народом.

В той стороне, где располагается знать, дамы лежат на шезлонгах под зонтами, матери и супруги - в пляжных халатиках, молоденькие девушки в купальниках. Мужчины пьют аперитивы на террасе бара: время от времени кто-нибудь из них подымается и идет к дамам, поболтать, стоя между шезлонгами.

Эта зона, тянущаяся всего метров на пятьдесят по обе стороны от кабинок, живет напряженной общественной жизнью, но эти полсотни метров разбиты еще на множество участков, сообразно клановой или групповой принадлежности с неизбежной в таких случаях чересполосицей и своими разделениями в подразделениях, а порой и своеобразным ирредентизмом в тени одного и того же зонта по причине различных политических, религиозных или антирелигиозных воззрений и более или менее "передовых" идей относительно свободы нравов и целой кучи прочих вещей с неисчислимым количеством оттенков социальных условностей.

Пяток иди полдюжины молодых женщин из группы "передовых" щеголяют наподобие девушек в купальниках, плавают и пьют аперитив с мужьями на террасе бара. Прочие женщины глядят на них с завистью или презрением в зависимости от собственного толкования морали, свободы нравов и прогресса.

Третья зона, вплоть до опорной стенки апельсиновой плантации дона Оттавио, находится в полном владении курортников, то есть семей чиновников, служащих и коммерсантов из Фоджи, жен и детей нотариусов, адвокатов, аптекарей, жителей маленьких городков, затерянных в горах; конечно, они предпочли бы провести летние каникулы там, где есть настоящий пляж, название которого занесено даже в справочник морских курортов и где можно поглядеть на иностранцев, танцующих в шортах в ночных увеселительных заведениях; но, увы, это им не по карману; поэтому эта категория приезжих - все люди озлобленные, особенно девушки; держатся они семейными группками, всем кланом; переодеваются они либо под полотняным тентом, либо у себя в машине, стоящей в ряд с другими машинами на обочине шоссе, - это, так сказать, орды без рода и племени, чужаки для Порто-Манакоре, просто еще одна летняя неприятность.

У дона Оттавио есть свой собственный частный пляж, немножко белоснежного песка в глубине бухточки, прямо под его же апельсиновыми плантациями. Сам он никогда туда не ходит.

По шоссе колесят на своих мотороллерах сынки богачей и местной аристократии, выискивая курортницу, которая согласилась бы с ними прокатиться; но ни разу ни одному эта операция не удавалась, так как у курортниц тоже есть матери, братья, сестры, женихи.

От одного до другого конца пляжа, презирая границы, равно топча песок всех трех зон, носятся взад и вперед гуальони, надеясь хоть чем-нибудь поживиться.

По шоссе, замыкающему пляж, не спеша прогуливаются взад и вперед городские стражи с дубинками в руке - они приглядывают за гуальони.

По шоссе пролетают огромные машины иностранцев. Иностранцы не удостаивают своим вниманием этот пляж, кишащий итальянцами. Они мчатся в Скьявоне, где множество прекрасных бухточек, как они надеются пустынных, но там они обнаруживают целое стойбище немцев, шведов, швейцарцев, племена северян, ищущих лазоревых небес и романтических реминисценций, по четыре часа не вылезающих из моря, с красно-рыжей кожей, облупившейся под солнцем. Одиночество становится все большей и большей роскошью на земле человеков, делателей детей.

В половине первого комиссар полиции Аттилио остановил свою машину "фиат-1100" напротив пляжа. Рядом с ним на переднем сиденье восседала его супруга Анна, на заднем - Джузеппина и трое комиссаровых ребятишек. Женщины и дети вышли из машины. Комиссар развернул автомобиль, всего два оборота колеса, два назад, два вперед, и все это ловко, четко, и машина уже стоит как раз там, где ей положено, - на самом краю у кювета; вот это мужчина. Он тоже вылезает из машины.

- Комиссар на пляж приехал, - докладывает Пиццаччо.

Кроме воскресных дней, комиссар редко появляется на пляже. Вот поэтому Пиццаччо и счел нужным доложить о его появлении.

Анна, Джузеппина и детишки прошли прямо в кабину, снятую на весь купальный сезон, и заперлись там. Комиссар же замешкался на террасе бара, переходил от столика к столику, болтал с приятелями. Бриганте издали приветствовал его еле заметным кивком. Комиссар, даже не взглянув в его сторону, поднял в ответ руку ровно на уровне плеча, именно на уровне плеча, но не выше. Хотя оба они добрые друзья, но предпочтительней было не афишировать свои отношения на людях.