Закон бандита

На всю катушку. Так, как умеет только она. Монотонно стуча в виски изнутри, словно в моей голове завелись мелкие и вредные молотобойцы, твердо решившие пробить мой череп крошечными кувалдами и выбраться наружу.

Я знал: еще пара минут – и начнутся глюки. Перед глазами поплывут призраки из прошлого. Сначала прозрачные, бестелесные, но с каждой секундой становящиеся все более реальными. Верный признак того, что загоризонтная РЛС серьезно взялась за мои мозги и совсем скоро превратит их в студенистое желе, болтающееся в черепе, словно в костяной кастрюле. Процесс обратимый, если вовремя уйти от излучения.

Но это если вовремя…

Вон она стоит, огромная, словно гигантский щит, возведенный людьми посреди бескрайнего поля. Комплекс высоченных антенн, которые словно вонзались верхушками в низкие свинцовые тучи Зоны. И от этих туч вниз по тем антеннам то и дело пробегали мощные, толстенные молнии, треск которых был слышен за несколько километров от этого жуткого места…

Позади меня послышались два шлепка. Я обернулся.

Захаров и Нок вывалились из портала менее удачно чем я. Оба упали в грязь – академик ничком, а парень – спиной, прижимая к груди автомат. Хороший рефлекс для Зоны: береги оружие пуще своей тушки. Раны заживают, а вот сломанное оружие на зараженных землях – это верная смерть.

Захаров поднялся, смахнул с бороды раскисшую от дождя глину и сказал:

– Судя по интенсивности аномального излучения, у нас есть минуты четыре, может, пять. Сейчас я сориентируюсь, где тут потайной ход в лабораторию, давно здесь не был…

– Быстрее ориентируйтесь, господин ученый, – сказал я, невольно скривившись. И не только от того, что молотобойцы в голове нарастили темп своей долбежки. Просто сейчас ко мне медленно приближалась Касси, жутко улыбаясь лицом, сильно обглоданным мутантами и изрядно подгнившим. Но ее все еще можно было узнать по роскошным волосам и высокому бюсту, заметно приподнимавшему остатки разложившейся одежды.

– Иди ко мне, – шептали губы мертвой девушки. – Ты обретешь то, что заслуживаешь. Твой путь окончится здесь…

– Пошла ты к ктулху, тварь! – прошипел я, поднимая автомат. – Ты же сдохла!

Касси оскалилась. Гнилая кожа на ее лице треснула, обнажив ряд прекрасно сохранившихся красивых зубов, в результате чего получилась страшная плотоядная улыбка от уха до уха.

– Я помогу тебе снова отправиться туда, откуда ты выползла, – морщась от омерзения, сказал я, кладя палец на спусковой крючок…

Но внезапно прямо в ухо мне ударил истошный вопль:

– Снайпер!

Я вздрогнул от неожиданности. И вместе со мной вздрогнула Касси, отчего по ее столь реально-омерзительному телу пошли волны помех, словно на экране древнего советского телевизора со сбитой настройкой.

Я тряхнул головой, выпадая из оцепенения, накрывшего меня с головой. Рядом со мной стоял Захаров, с тревогой заглядывая мне в глаза.

– Быстрее! – хрипло произнес он. – ЗГРЛС сегодня что-то разошлась не на шутку. Я только что видел… Впрочем, неважно. Побежали! Нам туда!

Академик ткнул пальцем в сторону ржавого знака радиационной опасности, прибитого к покосившемуся деревянному столбику – одному из многих, которые встречаются в Зоне чуть ли не на каждом шагу.

Много лет назад ликвидаторы последствий чернобыльской аварии помечали такими знаками места наибольшего загрязнения и радиационные могильники, куда закапывали то, что фонило наиболее интенсивно. Сталкеры знали об этом и старались обходить стороной «треугольники смерти». Конечно, многие из нас, бродяг Зоны, наполовину мутанты, у которых ослаблена чувствительность к радиации. Но все-таки никому неохота хватать лишнюю дозу там, где этого можно избежать. Так что воткнуть возле замаскированного входа в подземелье такой знак было хорошей идеей – меньше вероятность, что кто-то будет здесь копаться.

До знака было метров сто, не больше. Добежать – дело нескольких секунд. Но как же тяжко это делать, когда давление внутри черепа растет с каждым мгновением! Того и гляди распухший мозг проломит тонкие височные кости и полезет наружу, словно сбежавшее тесто…

Академик сдулся на полпути. Бежал – и вдруг начал заваливаться вперед. Но мы с Ноком нашли в себе силы подхватить старика с двух сторон и доволочь до этого проклятого знака.

– Здесь, – прохрипел Захаров, ткнув пальцем в ничем не примечательное место на земле, поросшее хилой травой Зоны. Но если в других районах зараженных земель она обычно была серой, то здесь каждая травинка отливала зеркальной, блестящей чернотой. Наверняка сказалось влияние «Дуги», которая уже плыла у меня перед глазами, словно в плотном тумане.

– Сзади, – внезапно проговорил Нок.

Я резко обернулся.

Понятно. Очередной глюк.