Закон бандита

Из полумрака коридора навстречу нам двигалось нечто, отдаленно похожее на человека. Росту в нем было метра два с половиной. Длинные мощные конечности больше напоминали гибкие щупальца, оканчивающиеся пятью пальцами с мощными когтями. Туловища как такового не было, вместо него бугрился неровный комок мышц, увенчанный головой – которая была похожа на человеческую. По крайней мере некое подобие лица с большими блестящими глазами на ней можно было различить, хотя оно порядком заросло комьями крупных пульсирующих мышц.

Когда такое видишь в Зоне, стрелять нужно немедленно. Автомат я перезарядил еще наверху, оставалось лишь вскинуть его и высадить магазин в жуткую морду твари. Но что-то меня остановило. Возможно, слова Захарова о том, что сюда никто не мог проникнуть… кроме его ассистента.

– Не стрелять! – еле слышно проговорил я своим спутникам. После чего крикнул:

– Семен, это вы?

Кошмарное существо вздрогнуло, словно ударенное плетью, но не остановилось, продолжая идти вперед шаркающей походкой. Теперь понятно, что за звук шел из коридора, – то скребли бетонный пол кончики когтей на ножных щупальцах монстра.

Оно остановилось метрах в пятнадцати от нас, прямо под тусклым плафоном – возможно, не случайно. Похоже, оно хотело, чтобы мы его рассмотрели. А потом чудовище раскрыло рот, отчего весь его головной мышечный капюшон пришел в движение, и произнесло:

– Ну что, учитель, теперь вы не будете отрицать, что я был прав?

Захаров ахнул.

– Мать моя Зона! Семен, что вы с собой сделали?

Чудовище рассмеялось – жутко, громко, гулко, так, что под потолком коридора загудело эхо.

– Я создал совершенство, господин академик, – отсмеявшись, произнесло оно омерзительно скрипучим голосом. – То, что не смогли сделать вы. А я работал втайне от вас – здесь, в этой лаборатории, исследуя аномальное излучение «Дуги». До тех пор, пока не понял, что оно и есть ключ к модификации генома человека, который нужно лишь правильно применить.

Если честно, у меня были несколько иные представления о совершенстве. Но им, ученым, конечно, виднее. Хотя если б мне при иных обстоятельствах попался на пути такой мут, я б его пристрелил не раздумывая – чисто на всякий случай. В мире вообще с совершенством не очень, так и нечего начинать его плодить. Тем более в таких формах, на редкость отвратительных с виду.

– Как бы там ни было, вы не имели права использовать научную лабораторию в личных целях, – менторским тоном произнес Захаров.

– В личных?

Чудовище расхохоталось, раскрыв чемоданную пасть, в которой сверкали неестественной белизной два ряда крупных, острых зубов. А отсмеявшись, злобно ощерилось.

– Я пожертвовал собой ради науки, господин академик! В отличие от вас. На мой взгляд, торговля занимает ваш ум гораздо больше, чем работа на благо человечества!

– Да как вы смеете! – взорвался Захаров.

Но монстр, казалось, не слышал его, продолжая говорить:

– Хотя надо отдать вам должное – вы потрясающий ученый. Который, к сожалению, занял свой мозг не поиском новых открытий, а набиванием собственных карманов. Но поверьте, от этой болезни у меня есть лекарство. Я очищу ваш мозг от скверны, и он будет работать только во благо науки. Правда, для этого придется его у вас забрать.

Признаться, я слегка заскучал во время этого диалога двух ученых, плюс я внезапно почувствовал сильный озноб, который быстро начал разливаться по телу. И слабость. Да такую, что едва не выронил автомат и лишь усилием воли удержал его в руках. Понятно. Начинается то, о чем говорил Захаров. Последствия от укусов безглазых собак. Поэтому я как-то упустил смысл последнего предложения, произнесенного ассистентом Захарова. И на его движение отреагировал с запозданием.

Резкое движение.

Молниеносное…

Внезапно верхнее правое щупальце Семена дернулось, смазавшись в воздухе от скорости, захлестнуло Захарова поперек туловища и дернуло.

Автомат академика с грохотом упал на пол, а я лишь увидел, как мелькнули ноги ученого – и вот он уже полностью, с ног до головы оплетен этим щупальцем, ставшим похожим на кольца удава. Похоже, способный ученик Захарова как-то научился мгновенно удлинять свои конечности. Твою ж душу! А меня, как назло, скрючило. Перед глазами грязно-желтые пятна запрыгали, руки затряслись – и как тут стрелять так, чтобы не попасть в Захарова?

А ученая тварь между тем времени не теряла. Не обращая на нас с Ноком ни малейшего внимания, она ногтем ловко взрезала кожу вокруг головы академика, сдернула с нее скальп и отбросила его в сторону, словно ненужную окровавленную тряпку. Захаров неожиданно тонко вскрикнул от адской боли – и, кажется, потерял сознание. Семен же лишь довольно осклабился, растянув свою пасть до отверстий, наверно, замещающих ему уши, и приставил ноготь к оголенному, окровавленному черепу академика, явно намереваясь вскрыть черепную коробку, словно консервную банку.

И тут неожиданно выручил Нок. Вместо того чтобы растеряться, как положено «отмычке», едва попавшей в Зону, парень вскинул автомат и дал прицельную очередь.