Закон «Бритвы»

Юки начала о чем-то догадываться, но сэнсэй подправил ее догадку конкретикой.

– Мне нужно его сердце.

– Нет, – мотнула головой Юки.

– Хорошо, – кивнул сэнсэй. – Тогда через час, а может, через пару дней он добудет твое и уйдет к себе домой со ста тысячами иен в кармане. Думаю, ты уже поняла, как выглядит пропуск на выход отсюда.

И покинул комнату, плотно прикрыв за собой металлическую дверь…

Он бросился тут же, как только щелкнул дверной замок. Наверно, ему казалось, что это просто – навалиться массой на хрупкую девочку-подростка, смять, повалить на пол, оглушить и убить. Может, даже и не сразу…

Однако Юки ничуть не испугалась перекошенной рожи, слюней на щетине, растопыренных пальцев, похожих на грязные крючья. Размозжить об пол голову беззащитного щенка и пальцами выколупывать теплый, трепещущий мозг из разбитого черепа – вот это действительно страшно… Здесь же – ерунда. Убивать человека всегда проще, чем добрую, беззащитную зверюшку, которая, проснувшись, заглянула ей в глаза, тявкнула и лизнула руку…

За долю секунды до того, как лапы бродяги коснулись ее тела, он быстро сделала шаг в сторону, одновременно нанеся всего один удар под жидкую бороду, отвратительно воняющую рыбой.

Маленький кулак, набитый о дерево до твердости дерева, легко разбил кадык нападающего, вмяв его осколки в треснувшую от удара трахею.

Пробежав по инерции еще два шага, бродяга схватился за горло и, хрипя, упал на колени. Легкая цель. Девушка почти не целясь нанесла ёко-гэри, удар ребром стопы в основание черепа. Вернее, не в него, а сквозь него, в точку, находящуюся дальше шейных позвонков на целых пять сун, так, словно цели и не было, словно она на скорость отрабатывала по воздуху одно из множества формальных упражнений.

Послышался треск, словно она сломала ногой стебель бамбука толщиной в два пальца. Бродяга так резко упал лицом вниз, что на чисто вымытый пол во все стороны разлетелись кровавые брызги, словно она рисовала красной тушью и случайно стряхнула каплю с кисти.

Юки задержала взгляд на этих брызгах, довольно эстетично смотрящихся на ослепительно-белом полу. Странно. Она только что впервые в жизни убила человека – и не почувствовала ничего. При этом она твердо знала: два дня назад этот крупный мужчина сделал бы с ней все что хотел, несмотря на ее многолетнюю подготовку в Школе клана Сумиёси-кай. О том следовало задуматься. Хорошо задуматься. Но прежде нужно было выполнить задание и выйти из этой комнаты…

Прошло не более четверти часа, когда дверь распахнулась. Даже стучать не пришлось: видимо, за ней наблюдали. Сэнсей стоял в коридоре, и когда Юки, перешагнув порог, протянула ему требуемое, он лишь показал глазами на труп, оставшийся в комнате.

– Выброси это туда, куноити[22]. И пойдем. Тебя ждет еще более трудное задание.

– Разве может быть что-то труднее? – вырвалось у Юки, пальцы которой слегка дрожали: вторая часть задания оказалась намного сложнее первой.

– Конечно, – отозвался сэнсей. – Например, встреча с твоим отцом.

* * *

Внезапно коридор превратился в тупик. Только что Виктор шел следом за Снайпером – и вдруг перед ним выросла стена. Савельев в ярости ударил по ней кулаком, но не услышал ничего. Словно скалу попытался побить. То есть перед ним не ширма и не декорация, а реально настоящая стена. Ничего не скажешь, надо отдать должное инженерам клана Ямагути-гуми, этот небоскреб они спроектировали гениально. И что же теперь делать?

Внезапно пол под ногами Виктора задрожал – отрезок коридора, в котором он находился, вновь менял направление.

И успешно сменил.

Стена, выросшая перед Савельевым, на этот раз неторопливо ушла вбок, открыв выход в самое настоящее додзё. Кто-то назовет это помещение тренировочным залом, но японцы предпочитают называть его «местом, где ищут путь».

В Ямагути-гуми строго придерживались древних традиций своего клана. Их додзё не украшалось никак и никогда. Простой деревянный пол с хорошо отмытыми, но все равно заметными следами крови. Столбы из японской криптомерии, когда-то поддерживающие крышу и используемые для набивок конечностей, а сейчас перенесенные сюда и выполняющие лишь декоративно-тренировочные функции. Этим столбам было уже несколько столетий, и, хотя их мыли каждый день, кровь настолько впиталась в них, что они стали цвета перезрелой вишни. Работа голыми конечностями по твердому дереву – это всегда поначалу травмы и рассечения кожи, так что ничего удивительного.

Виктор поднял голову. Понятно. Невысокий потолок древнего додзё члены клана тоже перевезли сюда, и следы крови были и на нем. Члены Ямагути-гуми чтут не пот, пролитый на тренировках, а кровь. Они считают жестокость основой пути ниндзя – мол, лишь преодоление боли способно закалить дух воина. Глупцы. Дух воина закаляет осознание верного выбора своего пути и следование этим путем. Все остальное вторично.