Закон десанта – смерть врагам!

— Все свое с собой? — удивился Вадим. — Коньячок? Бренди? Водка? С удовольствием, но только после вас.

— Фляжка, — пояснил Ведерников. — В куртке. Вы позволите?

— Позволю. Вы же умный человек, доставайте. Если помните, я вас предупредил.

— Да перестаньте вы, — окрысился «босс». — Заладили, как попка… — он завозился, послышался звук открываемой крышки, булькающие горловые звуки. — Держите, товарищ гвардии лейтенант. Не побрезгуете после врага-то своего?

— Да ладно, — хмыкнул Вадим. — Вы же не бомжуете?

Коньяк был благороден. В меру горьковат, насыщен ароматами. Никаких «клопов» ни в запахе, ни в послевкусии. Соблазн приложиться повторно был силен. Но Вадим не стал. Не евши, не спавши — свалится замертво, вот Ведерников-то обхохочется.

— Спасибо вам, Сергей Петрович, возьмите. Нет, не оборачивайтесь, — Вадим откинулся, зажал приклад под мышкой. — Итак, вы — Сергей Петрович Ведерников. Последний пацифист на планете. Не самая вздутая шишка на ровном месте, но вхожи в некоторые кабинеты. Кто вы, таинственный некто?

Ведерников молчал.

— Вы кинули ФСБ, — продолжал Вадим. — Не лично вы, понятно, есть шишки покрупнее. Зря вы это сделали… в смысле, кинули ФСБ. Солидная, с богатой историей организация. Ее непозволительно оставлять в дураках, может и зарыть. Осмелиться на такую шалость может только не менее солидная и влиятельная контора, например, ГРУ. Или бывшее ФАПСИ. Или… боже, прости, Федеральная служба охраны. А с некоторых пор и МЧС, и Минюст, и некоторые другие, мнящие себя великими. То есть список теоретически внушителен. Кто вы, Сергей Петрович Ведерников?

Мужчина, сидящий к нему спиной, молчал. Плох психологический поединок, когда не видишь глаз.

— У вас затылок не чешется?

— Не пугайте, Вадим Алексеевич, — пробормотал Ведерников. — Вы солдат, но человек благородный, бить не будете.

— Неужели? — удивился Вадим. — Прошлой ночью я неплохо порезвился, вам не доложили? Как здоровье бойцов, ничего ужасного?

— Их увезли в Славянку. Перестаньте, Вадим Алексеевич, те люди шли на вас с оружием. Или на близких вам людей. Лично мне их не жалко — дилетанты.

— А вы не дилетант?

Ведерников безмолвствовал. Прямая спина, упакованная в дорогую кожу, казалось выражала полнейшее презрение к… дилетантам.

— Хорошо, — согласился Вадим, — зайдем с другого конца. Сколько человек погибло в ходе операции по поимке беглецов?

— Трое, — не колеблясь, сообщил Ведерников, — Рухляда, Гароцкий, Мостовой. О них вы знаете — погибли по глупости. Остальные живы, отделались разочарованием. Кто-то — синяками.

— Вы неплохо ориентируетесь в поименном списке. Приходилось изучать наше досье?.. Впрочем, ответа не жду. Куда вы должны нас доставить?

— Томск, — неохотно выдавил Ведерников. — Транзитный пункт — задний двор кардиологического центра на Бестужевке.

«Врет, — подумал Вадим, — а как проверить?»

— На чем?

— «Гелендваген»-фургон будет в шесть утра.

Ага, значит, первым же утренним фаэтоном…

— А далее?

Ведерников промолчал.

— Ох, не хочется вам дружить, Сергей Петрович, ох, не хочется… Кто чужой среди своих, не подскажете? Или свой среди чужих — если наблюдать из вашего стана?

— Не понял, — сказал Ведерников. Но ошибку допустил явную, слишком продолжительную выдержал паузу. Искренне недоумевающий поступил бы не так.

— Один из одаренных детишек только представляется таковым. Я не знаю, ваш ли он человек или заключил с вами банальную коммерческую сделку, но факт налицо.

— Вы что-то сочиняете, — пожал плечами Ведерников, — в этом нет смысла.

— Как знать, Сергей Петрович. Поделитесь вашими тайнами, и мы совместно решим, есть ли в этом смысл.

— Мне нечего вам сообщить, — вздохнул Ведерников. — Думайте что хотите. Вы должны понимать, молодой человек, существуют темы, не подлежащие обсуждению. Это касается сохранности государственных тайн и обеспечения государственной безопасности.