Свад вышел из ступора и понял, что над ним издеваются. Коротышка не на шутку рассвирепел. Сдернул двумя руками шестерню и зарычал как кот, которому повстречался соперник.
— Ш-ш — Ры-ы! Убери этот рог или я за себя не отвечаю…
— Да пожалуйста, — пожал плечами Артем и молниеносно выхватил костяной нож. Взмах рукой и рог отвалился, подрезанный точно под самый корень. Свад тонко пискнул и хотел ухватиться за рану руками, забыв при этом что он держал в них шестерню. Он с размаха хлопнул себя по лбу, замер с закатившимися глазами, а затем повалился на спину. Он лежал распластав руки и ноги, словно мертвец, с окровавленным лбом и не подавал признаков жизни.
Козьма поднялся и перестал смеяться. С жалостью во взгляде посмотрел на тело неподвижного гремлуна.
— Помер голубчик, — он снял шлем с головы. — Отмучился. Хороший был домовой. Пил столько, что и Шпонке не снилось. А как ел, как ел! — покачал он головой, не зная, что еще хорошего можно было сказать о гремлуне.
— Вы, мессир, и его «оживите»?..
— Да не помер он. Спит, — ответил Артем и пестиком намазал кровоточащую рану на лбу коротышки. К удивлению обоих рана тут же покрылась коричневой коркой, а еще через несколько секунд на месте раны появилась розовая корочка.
— Надо же! Работает его мазь! — изумился Козьма, — если бы сам не видел, не поверил бы. Силен домовой, не иначе колдун.
Артем, не отвечая на реплики денщика, поднял тщедушное тельце страдальца и отнес в фургон. Там бережно уложил на свою бурку. Когда он вернулся, то от костра донесся запах пригорелой каши.
— Козьма! Недотепа ты эдакий! — закричал Артем. — Чего уснул? Мешай давай. Каша пригорает!
— Ох ты ж, боженька мой! — спохватился денщик и принялся усиленно перемешивать кашу.
Артем осторожно с краю брал ложкой горячую кашу с мясом и, дуя на нее, ел. Мысли крутились вокруг дикарей. Что же это за дикари, что живут в городах? Странно это.
— Козьма, а что ты еще знаешь про города на востоке?
— Мало знаю, мессир. Наши туда не ходят, тут вдоль границы Северного леса погоняют северян и все.
— А почему?
— Так шаманы у них сильные, не дают далеко пройти. То мор нашлют, то мертвяков. Однажды сказывают… Давно это было. Снарядили экспедицию к их городам… Так она не вернулась. Вот больше и не ходили.
— А пробовали с ними торговать?
— Так их торговцы часто приходят, каменья разноцветные продают. А скупают зерно, мед… Но только так, по мелочи, это, я думаю, у них стало быть, разведка такая.
— А по-крупному торгуют? Караваны ходят?
— Вот этого я не знаю.
Козьма облизал ложку и, обмотав тряпицей, сунул ее за голенище сапога.
— Да и что у них брать, — добавил он. — Дикари они. Ходят в кожаной броне, ее трудно стрелой пробить. На головах носят головы животных: медведей, волков и кабанов, от этого выше кажутся. Морды краской размалевывают. В руках у них топоры и в сече люто злые. На раны не смотрят, бьются до смерти. Не приведи хранитель с такими в поле встретиться.
— Они конные?
— Нет, мессир, пешие. Но бегают как кони. Отряд всегда с шаманом в набег идет.
— А сколько людей в их отряде?
— Людей? — удивился Козьма. — А они не люди.
— Не люди? А кто?..
— Дикари.
— Вот так просто дикари и все? От нас отличаются? — переспросил Артем. Он как то не слышал, что дикари не люди.
— Да нет, на вид они такие же как и мы, но только не́люди они и в хранителя не верят. Поймают кого из людей и заставляют от хранителя отказаться, а кто не отказывается, с того кожу с живого сдирают, а кожу ту на бубен шаманский натягивают. Потому и не люди они. Можно ж просто голову отрубить или повесить.
— Ну да, — усмехнулся Артем. — Это не цивилизованно, лучше живьем сжечь на костре.
Козьма поднялся и промолчал. Стал собираться.
К вечеру прибыли к небольшой деревеньке или хутору огороженному тыном, внутри которого стояло с десяток изб.
— Переправа, — пояснил Козьма. — Хутор так называется. Тут одна семья живет. Фатей и шестеро его сыновей с семьями Они переправу на тот берег держат. Здесь и остановимся на ночлег. У них гостевая изба есть, банька. Три девки и помоют и ублажат. Вы как не желаете баньку принять? — Козьма простодушно посмотрел на Артема.
Тот искренне изумился.
— Они что, своих дочерей под гостей подкладывают?
— Зачем дочерей? Девок выкупных.
— Каких выкупных?
— Ну, бывает, караваны идущие с поселенцами, девок продают или меняют на что-нибудь. Тут ссыльных много. А девкам за радость. Их и в жены взять могут или в служанки. Все лучше чем горбиться там куда их привезут. Жить в землянках, питаться отбросами. Мужики звереют и, бывало, по кругу не один раз пропустят…
— Неплохо устроился Фатей, — улыбнулся Артем. — Баньку хочу, девок нет.
— Так вы по этим самым?… — отведя глаза в сторону, нарочито равнодушно спросил Козьма и Артем сразу догадался о чем идет речь. Он опасно сузил глаза.
— Еще раз подобное услышу и станешь товарищем Дерьма? — тихо проговорил он. — Я нормальный, но общими девками не пользуюсь. Он еще раз глянул на в миг присмиревшего денщика.