Закон дороги (СИ)

Орданн слышал его, как сквозь вату — сражаться и одновременно удерживать щит было трудно, тем более, сейчас, когда чародейка пыталась взломать его грубой силой. Надо было выбираться на людную широкую улицу, она находилась всего-то в нескольких шагах, но… Сделать эти шаги можно было лишь по трупам нападавших. А если напали не только на меня? — мелькнула совсем не к месту отчаянная мысль, — вдруг Одри дома одна? Только бы продержалась до моего прихода…

Они встали намертво: ни одному из противников не удавалось одолеть другого. Старый наемник был хитер и опытен, но силы найденыша удесятеряли решимость и отчаяние. Он должен был как можно скорее добраться до дома на Дельфиньей улице!

Правда, была еще колдунья… Один на один он скрутил бы ее в два счета, но сейчас, когда все его внимание поглощал бой, шансы на победу были достаточно малы. А девушка продолжала попытки взломать его щит. Именно поэтому он и поступил так, как подсказывала ему интуиция: потянулся к той стихии, что была доступнее и лучше всех слушалась его. Воздушное копье, наколдованное наспех, получилось слабеньким, но все же сбило чародейку с ног и проволокло почти до конца проулка. Она издала нечленораздельный визг и изогнулась в судороге. Контуры ее тела поплыли, началось превращение. Оборотень, — тоскливо подумал Орданн, едва успевая отражать очередную серию ударов, — а это уменьшает шансы минимум на треть, как учил Даррен. Где взять силы и время для правильной магической атаки? Главарь мастерски обвел правую саблю найденыша, и лезвие его узкого обоюдоострого меча, вспоров легкую кольчугу на боку, вскользь прошло по ребрам, чуть пониже руки. Боль обожгла найденыша, но она же и подстегнула его к новой атаке.

**** **** ****

Одри не хотела отпускать Хранительницу к пациенту одну, но выбора не было. За домом тоже кто-то должен присматривать, иначе жди незваных гостей от заклятых друзей. Магия-магией, а живого человека некоторые больше боятся. Деревенской колдунье скучно не было — дома всегда найдутся дела, да и Орданн должен был скоро вернуться. Надоест же ему когда-нибудь сидеть во дворце в обнимку с пыльными фолиантами!

Странно, будто балконная дверь скрипит… Одри своими руками ее утром закрывала! Надо пойти посмотреть, решила она, только кинжал прихватить на всякий случай, а то мало ли что. Эх, ступеньки-то деревянные, не выдали бы, если кто чужой там наверху. Ну что за жизнь такая пошла! От любого шороха за оружие хватаемся… Так и есть, дверь балконная настежь, двое гостей непрошенных за гардинами спрятались. Ну и птичка у них, аж мороз по коже, такое страшилище. С людьми-то я как-нибудь слажу, спокойно подумала деревенская колдунья, а вот с тварью этой…На бестолковую курицу она совсем не похожа, вон глазищи-то какие злые да умные. Было бы неплохо, если бы она трусливой оказалась. Может, и уберется сама куда подальше, пока я гостей дорогих потчевать буду по-нашему, по-крестьянски, чтобы знали, куда лазить можно. Ну как, милые, хорошо ли вам, когда каменный пол прямо под вами в вязкую смолу превращается? А вот я вас еще занавесочками спеленаю, чтобы не было охоты руками размахивать и слова разные говорить. Погрузились по пояс? Ну и хорошо, пусть камень застынет. После с вами разбираться буду. Что ж ты не летишь отсюда, птица, а ну кыш! Чего клюв-то разинула…

Одри ничего не услышала, но в голове будто ударил огромный колокол, голос которого буквально разрывал, разламывал кости черепа. Последним усилием она сотворила «дыхание зимы», швырнула его в крылатую тварь, и потеряла сознание. Нашли ее Габриэль и Тила, вернувшиеся с ночного дежурства. Их весьма удивили непонятные находки у себя дома: две замотанных в портьеры, глухо мычащих фигуры, по пояс вмурованные в пол, неизвестная птица, превращенная в кусок льда, и беспомощная колдунья. Крылатая кошка быстрым взмахом лапы отбила замороженной твари голову.

— Немые грифы чрезвычайно живучи и очень опасны. Их крик не слышен обычным ухом, но он причиняет боль и от него мутится разум, — пояснила она.

— Значит, эта птичка все же успела спеть свою последнюю песенку, — сказал Габриэль, ласково гладя Одри по голове, — ничего, сейчас мы спросим, кого это принесло по наши души. Эй, вы, слышите? — обратился он к плененным лазутчикам.

— Я думаю, допросить этих мы всегда успеем, никуда они не денутся. Боюсь, что не только на меня они напасть решили, — тихо сказала очнувшаяся Одри, — понимаешь, я, бестолочь деревенская, Тайри одну к пациенту отпустила. Тут, конечно, два шага до таверны ступить, но мне следовало бы догадаться…

— Что за таверна?

— «Три якоря». Летим?

— Может, все-таки, пару слов спросим сначала? А если их тут без нас свои уберут, мы так ничего и не узнаем. Или ты умеешь допрашивать трупы?