Закон Единорога

– Карл-Дитрих, похоже, также не сомневался в его содержании. Вместе с официальной грамотой аре-латского короля он прислал записку лично от себя, где извиняется за вынужденную неучтивость.

– Подозреваю, что де Монфор тоже прислал своих гонцов, – предположил я.

– Разумеется, – безразлично отозвался иерарх. – Он, в свою очередь, требовал выдачи прибывшего сюда намедни графа Тулузского с вассалами. Это уж было совсем нелепо, – пожал плечами старик. – Право слово, от Симона я такого не ожидал… Выдать сюзерена земель, на Которых находится этот замок! Кто бы после этого стал иметь с нами дело? Известно же, что каждый, находящийся во владениях тамплиеров, имеет право на убежище.

– И что вы ответили ему? – поинтересовался я.

– Мы отослали во французский лагерь грамоту, подписанную королем Филиппом, в которой повеле-вается королеве, принцу Людовику и всякому дворянину, состоящему в их окружении, немедля возвращаться во Францию под угрозой обвинения в государственной измене.

Я присвистнул. Король Филипп Август времени зря не терял. Хотя, похоже, не особо собирался придерживаться нашего договора.

– Мессир Вальдар, вы прекрасно потрудились во славу нашей церкви. Благодаря вашим усилиям мы лишились могущественного врага и приобрели могущественного друга, – торжественно выпрямившись во весь свой немалый рост, изрек Ги де Жизор.

– Благодарю вас, монсеньор, – я склонил голову в знак признательности. Несмотря на то, что мои действия не были направлены к вящей славе Господней, мне была приятна похвала этого достойного старца.

– Так все же, как отреагировал граф де Монфор на угрозу короля? – спросил я.

– Он от имени королевы объявил короля Филиппа самозванцем, – вновь нахмурился де Жизор, устремляя свой взор на две армии, стоящие внизу, – и ответил, что не знает другого короля французов, кроме Людовика VIII.

– Значит, все-таки война, – констатировал я.

– Тут все не так просто, – пояснил мне верховный иерарх. – Королева Элеонора ведет крестовый поход против альбигойской ереси, объявленный папой Иннокентием III. Но если Филипп Август будет настаивать на прекращении войны, он очень скоро может быть вновь подвергнут интердикту. Так что скорее всего некоторое время король будет спокойно терпеть измену у себя под боком. А пока он будет со бираться с силами, силы королевы в ходе боев непременно уменьшатся.

– Да… – прибавил я. – Но победы де Монфора прибавят весу имени Людовика…

Мы замолчали. Глава Церкви Святого Грааля пронзительно взглянул на меня, и в глазах его загорелся неукротимый огонь.

– Значит, надо, чтобы этих побед не было, – завершил он. – Однако вернемся к делам церкви, – неожиданно произнес де Жизор. – Хрустальная клепсидра почти пуста. Пришло время явить миру наслед ника крови Господней.

– Несомненно, – ответил я. В памяти возник образ юного воздыхателя моей сестры… Изысканный кавалер, суливший со временем превратиться в доблестного рыцаря, блистательный гранд, молодой" красавец Пейрэ де Уэска… Все это как-то не вязалось с титулом, которым только что наградил его Ги де Жизор. В который раз подивившись нелепым прихотям судьбы, я добавил: – Он уже здесь, монсеньор, и в свое время будет явлен вам.

Поклонившись, я закончил фразу и тут же вызвал Лиса.

– Сережа, ты, гГомнится, хотел отдать медальон его законному владельцу?

– Было дело, – отозвался Рейнар. – Хорошо, что напомнил. А то с этим папским легатом совсем ум за разум зашел!

– Выпусти свой ум обратно, как можно скорее найди арагонского графа и вручи с должными объяснениями.

– Ты что?! – возмутился Лис. – Без предварительного курса психотерапии? Парень же свихнется от подобной новости!

– Лис, – печально ответил я, – есть банальная причина, чтобы объяснить все немедленно – другого времени не будет.

На канале мыслесвязи повисло долгое молчание.

– Ладно… – неохотно ответил Рейнар. – Попробуем…

На лестнице, ведущей на площадку донжона, показался худощавый человек довольно преклонных лет в накидке тамплиера.

– Знакомьтесь, – произнес де Жизор. – Верховный нотарий ордена – Конрад фон Тизенгаузен.

Тамплиер поклонился, не спуская с меня внимательных выцветших глаз. Ги де Жизор представил меня достойному собрату, после чего нотарий, потеряв ко мне всякий интерес, обратился к своему иерарху.

– Монсеньор, только что прибьш гонец от графа Меркадье. В скором времени армия графа будет ввиду стен.

– Хорошая новость! – оживился задумчивый до этого старец. – Что еще?

– Через час братья ждут вас в зале Шестнадцати Светилен, – ровным голосом проговорил нотарий.

– Да, – ответил де Жизор. – Пришли ко мне Кристиана, я должен дать ему распоряжение. Господин Конрад поклонился.