Закон Единорога

– Прости, – я обнял судорожно всхлипывающую Инельгердис, прижимая ее к себе.

– Я должна быть здесь, иначе с тобой что-то случится! – глядя на меня безумными глазами, объяснила она. – И я не могла там больше оставаться.

– Вы что, все сговорились?! – вспылил я. – Почему со мной должно что-то случаться?

– Я видела сон, – просто ответила девушка, вытирая лоб. – Проснулась посреди ночи от ужаса И поняла, что должна ехать немедленно А дальше – просто Связала занавеси полога, спустилась по стене Убежала в лес. Шла всю ночь, почти до самого утра…

Я почувствовал, как волосы на голове у меня тихо зашевелились. «Шла до самого утра»! Представив себе все пропасти и осыпи, не говоря уже о диких зверях, на пути одинокой беззащитной девушки, я ужаснулся силе предназначения, приведшего всех нас сюда.

– А единорог? – спросил я.

– Под утро я совсем выбилась из сил, – продолжала Инельга. – Упала на какой-то полянке немного отдохнуть и уснула, словно провалилась. Когда же я очнулась, рядом лежал единорог, положив голову мне на колени. Он поднял морду и поглядел на меня А потом я его услышала, – голос сестры прервался от волнения.

– Успокойся, Инельга, – погладив ее по голове, попросил я. – Приди в себя. Нам надо торопиться Там ждет Мерлин.

Командоры у дверей вновь отсалютовали, пропуская нас в залу Шестнадцати.

– Наконец-то, – выдохнул верховный иерарх. – Приветствуем вас. Не Знающая Гнева!

Все тамплиеры почтительно склонили головы, Инельгердис беспомощно оглянулась на меня.

– Надеюсь, это шутка? – почти беззвучно прошептала девушка.

– «И будет зваться она Не Знающая Гнева, – нараспев начал декламировать Мерлин, – Ибо помыслы ее и сама она чиста, словно майское солнце.»

– Клепсидра пуста! – раздался хриплый выкрик одного из шестнадцати иерархов Мы в ужасе уставились на опустевшую верхнюю часть хрустального сосуда Последняя песчинка медленно падала в узком горлышке клепсидры, отсчитывая, может быть, последнее мгновение этого мира.

– Она опускается! – со священным трепетом произнес Ги де Жизор. Все застыли, забыв обо всем, глядя, как огромные часы медленно проваливаются куда-то вниз, уходя в пол, а на их месте остается прозрачный цилиндр. Внутри него клубилось нечто..

– Мессир Вальдар, где же?.. – услышал я.

– Пустите! – раздался звонкий юношеский крик. – Я должен видеть ее!

В коридоре послышалась возня и грохот падающих тел. Створки дверей разлетелись, и в залу ворвался взлохмаченный Пейрэ де Уэска, с горящими глазами, кровью на рассеченной скуле и с оторванным рукавом камизы.

– Инельджи.. – юноша остановился посреди комнаты, не замечая никого и не спуская глаз с застывшей от изумления девушки. Светильни, тусклым светом озарявшие помещение, разом вспыхнули.

– Кровь Господня. . – прошептал кто-то. «Пылкий росток», – подумал я, оглядывая статную фигуру графа де Уэска. На его груди висел знакомый мне медальон, который четыре года назад сжимала рука умирающего Джорджа Талбота-Плантагенета. Граф, продолжая упорно игнорировать присутствующих, пал на колено перед моей сестрой.

– Вы… – кажется, у бедняги не было слов. Инельгердис молча взирала на него со странной смесью жалости и уважения.

– Смотрите! – Мерлин указал посохом на светящуюся арку, внезапно возникшую посреди комнаты на месте клепсидры. – Завеса исчезла!

Все обернулись туда.

– Неужели свершилось? – прошептал мой сосед. Послышались тихие шаги, и на абсолютно плоской поверхности темного провала внутри арки показалась человеческая фигура в длинном ниспадающем балахоне. Казалось, она находится где-то очень далеко, но постепенно, становясь все больше, приближается к нам. Наконец человек с длинными седыми волосами, охваченными обручем, и молодым лицом сделал последний шаг и очутился внутри круга.

– Приветствую вас, почтеннейшие господа, и вы, леди, – вежливо обратился он к нам, приветливо улыбаясь.

– Добрый вечер, Оберон, – невозмутимо отозвался Мерлин.

– Действительно добрый, – подтвердил мой старый знакомый. – Но все же нам не следует задерживаться Иди ко мне, мой мальчик, – обратился он к завороженно глядевшему на повелителя эльфов Пейрэ де Уэска.

– Иди, – подтвердил де Жизор, – это твой путь. Молодой рыцарь – трубадур растерянно поднялся и сделал шаг к арке.

– А вы? – словно ища поддержки, спросил он у Ги де Жизора, обводя взглядом присутствующих. Тот отрицательно покачал головой.

– Не всякий может войти в Монсальват. Мы – рыцари, охраняющие вход. Ты – Наследник.

– У тебя меч, Вальдар. Ступай следом. – Мерлин неожиданно указал на меня.

– И ты идешь. Возьми Чашу! – маг повелительно посмотрел на Инельгу. Девушка судорожно вздохнула и приблизилась к пирамидальному алтарю Святыня христианского мира буднично покоилась на обсидиановой глыбе, с первого взгляда – одна из тысяч пиршественных чаш, разве что чуть шире и очень тонкой работы… Инельгердис дрожащими руками взяла Святой Грааль за чеканные бока. Ничего не произошло. Послышался единодушный вздох облегчения.

– Идемте! – требовательно произнес Оберон. Пять фигур одна за другой растворились в темнеющем проеме арки..