Закон Единорога

– Любезнейший мой мессир Черная Рука! – обратился ко мне Бельрун, сидевший рядом и осматривавший до этого прищуренными глазами пустынную дорогу. – Я вынужден вас кое о чем предупредить. Хозяин, у которого мы будем ночевать, – добрейшей души человек. Радушнее, приветливее и рассеяннее его мне не доводилось встречать нигде и никогда. Однако у него есть один существенный недостаток – он решил полностью посвятить себя научным изысканиям в области алхимии. Уж и не знаю, как это ему удается, но он до сих пор жив. Мне довелось некоторое время быть у него учеником, – Винсент с какой-то странной смесью восторга и неодобрения поднял глаза к небу и покачал головой. – Могу вас заверить, с ним всегда есть о чем поговорить, хотя не всегда есть что покушать. Но! – Щадри строго посмотрел на меня. – Я видел, вы тоже подвержены пороку грамотности, поэтому заклинаю вас! Не упоминайте при нем слов «философия», «философ», «философский камень» и других в том же духе. А уж тем более – имен античных авторов, особенно Аристотеля! Я в который раз подивился разнообразию и широте познаний этого неунывающего искателя приключений.

– Вы были учеником алхимика? – полюбопытствовал я.

– Да! – небрежно ответил Бельрун. – После того, как перестал быть послушником в монастыре святого Гриффита.

– И что же заставило вас расстаться с этим чудесным человеком?

Бельрун мечтательно усмехнулся.

– Тут вышла вот какая история… Ферма Трезэсcap, которой нынче владеет сей почтеннейший ученый муж, досталась ему от отца. А тому – от деда, и дальше, дальше… В общем, в этих краях никто никогда и слыхом не слыхивал, чтобы ею когда-либо владел кто другой. Однако как раз в тот год, когда я набирался премудрости у своего друга (зовут его Мэттью Мишо, хотя он предпочитает величать себя Деметриу-сом), некий мсье, владеющий поместьем по соседству, предъявил в графский суд Ангулема документ, из ко торого следовало, что отец нашего алхимика держал свои земли от его отца. Это была сущая нелепица, но, как вы сами понимаете, графский суд незамедлительно вынес традиционно справедливый приговор: либо вернуть ферму, либо выплатить арендную плату за все прошедшие годы – 25 солидов.

Я присвистнул. Обычная история.

– …Милейший Деметриус готов был впасть в отчаяние, – продолжал Бельрун. – Но я взялся помочь ему в этом деле. Мой друг, мессир де Фьербуа, ставший тогда уже сен-гриффитским аббатом, одолжил мне деньги сроком на месяц. Все же остальное, что мне было нужно, у меня было под рукой: жезл королевского сержанта, который оставил мне отец…

– А разве жезл не подлежит возврату? – удивился я.

– Подлежит. Но случилось так, что этот остался у меня, – безразлично глядя куда-то вперед, ответил Бельрун. – Так вот, соответствующее случаю одеяние, пара приятелей из городской стражи, хитрый горшочек – и мой план бьш готов к исполнению.

– А что еще за хитрый горшочек? – спросил я, понимая, что у меня есть шанс набраться премудрости в этой поездке.

– Обычный глиняный горшочек, совсем небольшой. Только внутри перегородка. В одной части горшочка была обычная вода. А вторую я наполнил белым эликсиром магистерия.

– Чем-чем? – переспросил я рассказчика.

– Ваша милость! – укоризненно уставился на меня Винсент. – Такую простейшую вещь знает любой школяр! Белый эликсир магистерия, в отличие от красного, превращает любые металлы в серебро.

– А красный, стало быть, в золото? – догадался я. – А что, они уже получены?

– Не совсем, ^ – замялся Бельрун. – Обработанный этим эликсиром металл действительно становится серебряным, но не весь, а только сверху. К тому же это серебро быстро темнело… Я смутно припомнил какие-то похожие химические опыты, которые демонстрировала нам в Итоне леди Эйлин Трубецкая, но вызвать в памяти формулу белого эликсира магистерия все-таки не смог. Месте Шадри между тем продолжал.

– Мэттью отнес этому негодяю деньги, и тот снисходительно сообщил ему, что срок следующего платежа – ровно через год. Я выждал несколько дней и как-то под вечер явился со своими приятелями в дом этой скотины, убей меня не помню, как его звали… и потребовал, как водится, приютить нас на ночь. За ужином речь пошла о поручении, данном мне королем Я поведал изумленному хозяину о том, что в последнее время в стране объявилось множество фальшивых солидов, сработанных из так называемого алхимического золота, и что его величество крайне обеспокоен таким вопиющим преступлением и потому послал меня арестовать всех, кто причастен к этому делу. После чего я выложил на каминную решетку два самых что ни на есть настоящих солида и, капнув на них «проверочным королевским эликсиром» из разных отделов горшочка, дал ему возможность убедиться, что одна монета – действительно золотая, а другая, ставшая на его глазах серебристой, – поддельная. Этот придурок сам притащил мне все свои золотые монеты. Треть из них оказалась фальшивыми. Я их тут же реквизировал.

– Почему только треть? – давясь от смеха, спросил я.